— Гляди-ка, гости, — сказал человек с топором.

Он ухмыльнулся. Дженнифер Т. понимала теперь, что великаном его никак нельзя назвать, но от этой ухмылки почему-то почувствовала себя очень маленькой.

— Здорово, кузен, — сказал Туз. — Рад тебя видеть.

— Гостевая команда! Слыхал о вас, а теперь и сам вижу. У нас уж давным-давно таких не бывало!

— Мы — «Странствующие Тенехвосты», — сказал Клевер. — Совершаем турне по этим местам, вот только бензин в нашем командном автобусе кончился.

— Нам надо в Яблоневый Сад. — Этан показал незнакомцу часы на левой руке. — Рваная Скала вот-вот настанет.

— Да ну? — Человек взглянул на часы, и вся радость от встречи с гостевой командой исчезла с его лица. — Значит, вы правда направляетесь в Яблоневый Сад — вороны и белки не соврали.

— А что, есть какая-то проблема? — спросил Клевер.

— Никакой, вот только пропустить вас я не могу.

— Дорога не твоя. — Дженнифер Т. восхитилась тем, как смело говорит Клевер с этим человеком, в котором определенно было что-то великанское, даже и помимо ухмылки.

— Ошибаешься, моя. — Человек подошел к ближнему дереву, толстой ели, повернул лезвие своего топора горизонтально и рубанул по стволу. «Вот откуда шел рокот», — сообразила Дженнифер Т. Ель содрогнулась, постояла немного, трепеща иголками, а потом рухнула. Земля от ее падения всколыхнулась так, что Дженнифер Т. не устояла на ногах и упала сама. У нее еще гудело в ушах, когда человек заговорил снова: — Лучше вам со мной не связываться.

Стало тихо. Клевер смотрел то на поваленное дерево, то на ухмыляющегося до ушей лесоруба.

— Ладно, — сказал наконец вождь. — Поищем другую переправу. Пошли, ребята.

Он взял у Таффи одну из тыкв и запихнул ее в холщовый мешок, как будто и правда собрался в дорогу. Дженнифер Т. не могла понять, блефует он или нет.

— Постойте-ка. Погодите. — Человек нагнулся и забралу Клевера мешок. — Вы, наверно, не так меня поняли. К чему горячиться?

— Ты сказал, что не пропустишь нас! — напомнил Петтипот.

— Да неужто? — искренне изумился лесоруб. — Я хотел сказать — не пропущу, пока вы не побываете у нас внизу. Там все наши Лгуны собрались. Я знаю, они хотят повидать вас.

— А далеко ли ваша деревня, если пешком идти?

— Вам-то дня три топать придется, так я полагаю.

Этан шумно выдохнул. Через три дня, возможно, уже девятый иннинг наступит.

— Нам быстрее надо! — сказала Дженнифер Т. — Нет ли у вас какого-нибудь горючего?

Лесоруб ухмыльнулся еще шире и достал из кармана своих черных штанов серебряную фляжку.

— Что это, кузен? — спросил Туз.

— Эту штуку, великанишка, гонит мой приятель. Он берет блеск моего топора, берет грохот срубленных деревьев и закупоривает их в бутылку. Сливянка, вот что это такое.

— Мотор на сливянке работать не будет! — заявил Туз.

— Будет, если поколдовать, — сказал Клевер.

— Сливянка! — воскликнул Петтипот, жадно принюхиваюсь к фляге. — Нельзя же заливать такую благодать в машину, право слово!

До Кошачьей Пристани они добирались почти целый день. Характер местности по мере спуска менялся. Феришерские кноллы попадались редко, пещеры играющих в кегли горцев остались далеко позади. Дорога стала шире и даже напоминала шоссе. Она почти прямо, лишь иногда огибая поросший соснами холм или рощу черных дубов, шла через край индейских поселков, охотничьих хижин, хибар рудокопов, ферм, ранчо, шалашей и одиноких коттеджей, где из кухонного окна выглядывало чье-то бледное лицо. Жили здесь, к удивлению Этана, большей частью люди, мужчины и женщины: старатели, следопыты, охотники, фермеры, ковбои, освобожденные рабы, солдаты федерации и китайские рабочие с косичками, как поросячьи хвостики (на их битах и бейсбольных рукавицах стоял штамп «Собственность Большого Джима Хилла»), Но эти существа, хотя и имели человеческий облик, не были настоящими рувинами, вовсе нет. При всей своей материальности они представляли собой скорее воспоминания о человеческих типах, сохранившиеся в Летомире, как мухи в янтаре. Это были призраки, тени и отражения, байки и легенды, ставшие плотью. А самыми крупными из этих призраков были Большие Лгуны. Когда-то они обходили всю эту местность, делая четверть мили за один шаг, теперь же держались поближе к Кошачьей Пристани с ее барами и веселыми заведениями. Когда гости показались на главной улице, все Лгуны, как один, высыпали из салуна «Джерси Лили».

Улица была вымощена мелом, устричными раковинам и битыми бутылками из-под виски, так что приходилось внимательно смотреть себе под ноги.

— Вот они, спасители Летомира! Явились, не запылились! — воскликнул здоровенный детина в широком синем сюртуке, цилиндре, с коротенькой трубкой в углу рта. На плече у него висел длинный зазубренный гарпун. Он очень старательно задрал бороду кверху и засмеялся — как будто смех вышел бы у него не таким обидным и не таким раскатистым, если б он не запрокинул сначала голову. Все они, мужчины и женщины, столпившиеся вокруг Скид, были очень большие. Один из них носил ковбойскую шляпу, а на шее вместо ожерелья — живую гремучую змею. Всего их, вместе с Топором, насчитывалось девять: семеро мужчин ростом с Таффи и две женщины чуть пониже, все плечистые, толстоногие и сильные, как на подбор. Двое мужчин и обе женщины были темнокожие — их ручищи напоминали Дженнифер Т. семейную Библию, которая лежала у бабушки Билли Энн на телевизоре. Один из черных мужчин имел при себе громадный молот и ухмылялся не менее насмешливо, чем Гарпун, хотя и более добродушно.

— Старина Безымянник говорил, что вы пестрая команда, — сказал он, глядя на «тенехвостов» сверху вниз, — но нам и невдомек было, насколько пестрая.

При этих словах все девять здоровяков громко заржали. Они молотили друг дружку по спинам, сплевывали на мостовую табачную жвачку и хлопали по ладони человека с молотом.

— Смейтесь, смейтесь, — сказала Дженнифер Т., — и Этан подумал, какая же она молодец. — Как бы плакать не пришлось, когда мы вам задницу надерем.