Почему я считаю это важным? Что в так называемом «общедоступном проповедовании» заслуживает наибольшей критики? То, что, на мой взгляд, в нем нет ничего такого, что соответствовало бы понятию «призыв». Есть и другие возражения против него. Мой главный довод заключается в том, что обязательным условием проповедования является Божий призыв к данному служению, а также посвящение ему всего своего времени. Отступление от этого правила возможно только в исключительных случаях. К проповедованию нельзя относиться, как к дополнительному занятию на досуге; такой подход является ошибочным и неверным.

Давайте для начала рассмотрим вопрос призыва. Кто такой проповедник? Безусловно, он такой же христианин, как и все другие христиане. И все же ему присуще нечто особенное. Речь идет о призыве. Проповедник — это не просто христианин, принявший решение проповедовать. От него не все зависит. Он не начинает проповедовать, даже если чувствует потребность в этом. Однако в наше время наблюдается противоположная тенденция. Многие христиане-мужчины охотно согласились бы стать служителями. Для многих такая перспектива кажется заманчивой: она предоставляет неограниченные возможности для изучения философии, теологии и т.д. К примеру, у тех, кто пишет стихи, эссе и романы, есть масса времени для занятия любимым делом, и часто у молодых людей складывается именно такое представление об образе жизни служителей. Многие из них начинают свое служение с подобными мыслями.

Нужно ли говорить, что все это абсолютно не соответствует той картине, которая предстает перед нами, когда мы исследуем Священное Писание или читаем о жизни великих проповедников разных эпох. В противовес этой ошибочной точке зрения можно сказать, что проповедование отнюдь не является выбором человека. Скорее оно является результатом осознания Божьего призыва. Вопрос о призыве не относится к категории легких. Он имеет огромное значение, и вполне естественно, что многие служители ломают над ним голову.

Призван ли человек стать проповедником или нет? Как это узнать? Мне кажется, что существуют некоторые признаки, по которым это можно определить. Обычно вначале появляется некое духовное осознание, ощущение какой-то силы, воздействующей на дух, некий внутренний дискомфорт. Постепенно идея проповедования полностью овладевает вашим разумом. Причем вы не думаете о проповедовании намеренно, не занимаетесь хладнокровной оценкой своих возможностей. Вовсе нет. То, что происходит с вами, невозможно объяснить словами. Это Бог касается вас Духом Своим. То, что с вами происходит, практически не зависит от вас. Вы не можете воспрепятствовать или отрешиться от этого.

Затем процесс, происходящий в вашей душе, подкрепляется и усиливается влиянием других людей, которые беседуют с вами, задают вам вопросы. Именно так чаще всего происходит с христианами, которых Бог призывает стать проповедниками. Во многих биографиях можно прочесть приблизительно такую историю. К одному молодому человеку, никогда не задумывавшемуся о служении проповедника, подошел пресвитер или кто-то из братьев и задал примерно такой вопрос: «Тебе не кажется, что, по всей видимости, твое призвание — проповедовать Евангелие?» Далее он пояснил, что побудило его так сказать. Наблюдая за молодым человеком, он почувствовал побуждение поговорить с ним. И, вполне вероятно, что благодаря именно этому разговору молодой человек впервые задумался о проповедовании. Я по опыту знаю, что осознание человеком своего призвания совпадает с оценкой других людей. Постепенно оно перерастает в нечто большее и побуждает человека переживать о других людях. Я утверждаю так вопреки чрезвычайно распространенному мнению, согласно которому к служению проповедника следует относиться как к работе или как к обязанности.

Истинный призыв обязательно предполагает заботу о людях, интерес к ним, понимание всей опасности их положения, желание что-то сделать для них, поделиться с ними Благой вестью и указать путь к спасению. Это важнейший признак призыва и, к тому же, прекрасная возможность проверить себя.

Одаренные молодые люди бывают порой просто очарованы каким-нибудь известным проповедником и, в частности, его манерой проповедовать. Он становится их кумиром, и они неосознанно стремятся быть похожими на него и подражать ему. С одной стороны, это похвально, но с другой — здесь кроется довольно серьезная опасность. Их может привлекать только необыкновенная сила проповеди и перспектива выступать перед аудиторией и влиять на нее. В сознание могут легко проникнуть ошибочные и ложные представления об этом служении. Чтобы избежать такой опасности, необходимо спросить себя: «Почему мне хочется проповедовать? Почему меня влечет к этому?» И если вы обнаружите, что вашим движущим мотивом отнюдь не является желание помочь людям, что вы не переживаете за них, за их состояние, то вам следует усомниться в правильности своего выбора.

Но необходимо коснуться еще одного, более серьезного, момента. Человек, призываемый Богом, должен ощущать некое бремя, и это, несомненно, важнейшее свидетельство. Он чувствует, что не может посвятить себя чему-то другому. По-моему, именно господин Сперджен часто повторял молодым людям: «Если можете заниматься чем-то еще, занимайтесь. Если можете прожить без служения, оставайтесь без служения». Я с готовностью могу подписаться под его словами. Без сомнения, проповедовать призван лишь тот, кто не может заняться чем-то другим, ибо ничто другое не может дать ему удовлетворения. Этот призыв проповедовать настолько силен, а воздействующая сила настолько могущественна, что человек говорит: «Я больше не могу жить по-прежнему. Я должен проповедовать!»

На основании личного опыта я могу сказать следующее. Вы можете быть уверенными в призыве, если не способны уклониться от него и сопротивляться ему. До определенного времени вы изо всех сил пытались делать это и говорили: «Нет, я буду продолжать заниматься своим делом. У меня уже есть опыт». Вы старались оградить себя от навязчивых мыслей и избавиться от дискомфорта. Но наступил момент, когда вы поняли, что больше не в силах сопротивляться, что проповедование — это именно то единственное служение, без которого вы, как христианин, не можете жить.