Василь Быков «Знак беды» в «Дружбе народов». Берет уже под прицел всю философию советской истории.

14 мая 83 г.

Опять долго не писал. Хотя то и дело появлялись сведения, которые того заслуживали. Наверно, от усталости. Она перманентна: из-за службы.

Загладина уже около трех месяцев нет на работе. То за городом немного работал (заключительное слов Андропова к идеологическому Пленуму), то в трех заграничный командировках, включая Берлин (165-летие Маркса), то в больнице по поводу диабета, где он сочиняет одну статью за другой для кого попало, от «Новы дроги» польской, до «Нового времени» и «Агитатора». Страсть, таким образом, самовыражаться, вызывавшая долгое время всеобщее удивление и почтение, теперь становится предметом всеобщей иронии и насмешек: какой, мол, журнал ни откроешь, всюду Загладин, либо сам, либо под псевдонимом.

Я был у него в больнице, «по его просьбе». Оказалось, что он хочет поделиться только со мной самым интимным. Он решил развестись со своей женой. Полюбил подругу своей дочери, которой 25 лет. Я искренне его поддержал, сказав, что «мужчине нужна подруга» (по Киплингу), а ему, добровольно взявшему на себя интеллектуальное бремя, - тем более.

Через несколько дней он позвонил мне и сообщил, что довел свое решение до сведения Тамары (супруга) и, как ни странно, получил отпущение: скандала не будет. Спросил, как лучше поставить в известность Пономарева.

Словом, он целиком занят собой: сочинением своих эссе и устройством души. Кстати, хоть и лежит на Мичуринском, но через день ездит к экстрасенсу - Джуне. Г оворит - эффект потрясающий, а врачи не догадываются почему, принимают на свой счет.

Впрочем, не забывает и службу. Как ехидно выразился Александров-Агентов, ведет там в больнице свое делопроизводство: редактировал текст доклада Черненко к Пленуму, участвовал в сочинении предисловия к сборнику Андропова, который должен выйти в ФРГ, принимал главу делегации СДПГ - Шумахера, продолжал тайные игры в большой политике.

Меньшиков к нему ходит чуть ли не ежедневно. Накануне дня Победы зашел ко мне: мол, меня приглашает к себе посол США Хартман. Я спрашиваю: зачем?

– На коктейль.

– А все таки?

– Ну, что ты не знаешь. У меня связи со многими американцами, с тех пор, как я работал в Америке. Об этом известно кому нужно. Когда я пришел работать сюда, я говорил об этом Пономареву.

– А он что?

– Ничего. Я очень часто в посольстве бываю. Особенно, когда приезжает кто- нибудь из моих знакомых, устраивается прием. И в этом году уже был несколько раз. Каждый раз согласовываю с Загладиным. И сейчас вот он считает, что надо пойти. Хартман едет домой и перед отъездом хочет, наверно, сказать что-то важное.

– Ты уверен, что он, как и другие твои собеседники, говорят тебе что-то такое, что Москва не знает от Добрынина и по другим каналам. Ты ведь не все шифровки читаешь, а я читаю практически все и думаю, что в них - более чем достаточно, чтоб ПБ определяло свою политику и тактику в отношении США со знанием дела. Это, так сказать, деловая сторона, которая снимает необходимость твоих «конфиденциальных» контактов. Другая - уверен ли ты, что они тебя не заложат, когда им покажется выгодно это сделать. Ты ведь теперь не какой-то там представитель ИМЭМО в США, вольный ученый, ты работник ЦК и таким образом очень хороший объект для провокации.

– Ну, не думаю. Правила игры они соблюдают.

– Смотри, смотри. Сейчас особенно надо бы быть осторожным. Вон какая кампания антисоветской шпиономании и высылок наших ребят пачками в 48 часов из уже дюжины стран.

– Я учитываю. Но знаешь, они ведь и Александрову послали приглашение. Но он сказал, что сам не пойдет, а вот Меньшиков пусть сходит.

– Кому он это сказал?

– Загладину.

– Ну-ну! Б1х1 е! за1уау1 ашшаш шеаш, как говорилось в том числе и Марксом.

В посольство он пошел и, как повелось, мне запись беседы не показал и вообще ничего не рассказал, и я, разумеется, не спрашивал.

Позавчера раздается звонок: Александров Андрей Михайлович!

– Анатолий Сергеевич, - слышу я иезуитский знакомый голосок, - объясните мне пожалуйста, по чьему это поручению товарищ Меньшиков беседовал с послом Хартманом? Так ведь и написано в его докладной: «По поручению встретился.» А ведь вам должно быть известно, что такая формула означает, что поручение дал Секретарь ЦК, не меньше. Иначе - оно не в счет. Никто другой таких поручений давать не имеет право. Я вот должен докладывать теперь Юрию Владимировичу, он спросит, откуда это все взялось.
– что я должен отвечать? Там ведь ответственные вещи, хотя и известные нам, например, что Шульц хочет приехать, если его примет Андропов, и что не хотят они приезда Замятина - не тот уровень.

В ответ я рассказал Александрову как было и есть, не забыв и о том, что его якобы самого тоже приглашали. Словом, как изложено выше. Спросил: а что Меньшиков сам прислал запись?

– Нет. Прислал Загладин.

– Ну, вот и надо считать, что это было «поручение» Загладина. Потому, что с Пономаревым я на эту тему говорил несколько дней назад. Он, - говорю, - вообще удивился, что Меньшиков занимается такой своей «личной политикой», отрицал, будто Меньшиков испрашивал у него «в принципе» разрешения на продолжение контактов, когда он утверждался на работу в Отдел, тем более он не знает ничего о данном визите на коктейль.