— Братва! — завопил Пятак в восторге. — Хорош шмалять! Все кончились…

И сбежал по лестнице в прихожую, куда уже заскочили Седой и двое уцелевших ребят Гоги.

— Где второй? — спросил Седой, смахивая пот со лба.

— Бородатый? Там лежит, на втором этаже.

— Живой?

— Не-а… Он за ружьем полез, я и доделал на фиг, — уже поняв, что допустил оплошку, попытался оправдаться Пятак.

— Ты козел, понял?! — взревел Седой. — Ты что, килле ром, блин, работаешь? Они нам живые были нужны, чтоб показать, где чемодан! Где девка?!

— За забором осталась… — пролепетал Пятак.

— Ищи ее, придурок! — Седой, держа автомат на весу, ткнул им Пятака в брюхо. — Не найдешь — пожалеешь, что на свет родился!

Пятак побежал бегом. Седой глянул на часы: 5.34.Значит, час с небольшим провозились. Если поверить Самолету, то до 7.00утра менты сюда не наедут, даже если кто-то стукнет насчет стрельбы на ферме. Значит, на поиски чемодана осталось меньше полутора часов. А дом большой. Комнат восемь, кухня, чердак с мансардой…

Да! А где этот пацан? Седой сгоряча как-то позабыл про Тарана. Неужто слинял? Нет, не должен был. Все окна первого этажа с решетками, а на втором этаже Пятак с Микитой шуровали… Где-то здесь должен быть.

— Так! — рявкнул Седой. — Вы двое шмонаете все наверху. Ковыряйте все шкафы, столы, диваны, половицы — короче, все! Ищите кейс с бумагами, понятно? Без него нам к Самолету дороги нет!

Братки дружно кинулись наверх, а Седой решил глянуть Душина — может, еще живой? Отпихнув от него карабин подальше, пощупал запястье. Вроде тюкает! И кровь сочится! Значит, живой еще, падла!

Седой перевернул раненого на спину, похлопал по щекам:

— Очухивайся, очухивайся, козел!

Душин застонал, открыл глаза, мутно глянул на Седого:

— Дай помереть спокойно, а? А лучше — пристрели по-быстрому… О-ох, ма-а…

— Хрен тебе, гражданин начальник! — проворчал Седой. — Мне кейс нужен, который этот журналюга у тебя прятал! Не дам сдохнуть, пока не скажешь.

— Смерть не обманешь… — На побелевших губах Душина возникло подобие улыбки. — Ну, час промучаюсь, ну. два…

— Кейс! заорал Седой. — Кейс давай, падла!

И дернул Душина за раненую руку.

— У-я!— охнул тот. Но говорить не стал.

Седой подумал, что надо хоть перевязать его, пока весь кровью не изошел. Тряпку хоть найти какую-нибудь! Взгляд его упал на соседнюю дверь. Он правильно определил — это была ванная. Надеялся, что там полотенце есть. Толкнулся — заперто! Та-ак… Замка в двери нет, значит, заперто изнутри на задвижку.

— Юра! — почти нежным голосом произнес Седой. — Ты тут, что ли? Открой! Это ж я, Иван Андреич!

Таран был там, но открывать не собирался. После того как одна из пуль, выпущенных Седым, пронизала дверь и расколола плитку на противоположной стене, он залег в сухую ванну и старался поменьше дышать.

— Открой, говорю! — рявкнул Седой. — Все равно достану, щенок!

И крепко долбанул плечом в дверь. Крак! Бряк! Задвижка вылетела и упала на пол, а Седой ввалился в ванную. Таран вскочил на ноги и, не вылезая из ванны, запустил в Седого первым, что попалось под руку. А попался ему под руку стоявший на полочке умывальника флакон с тройным одеколоном. Дзынь! Таран специально не целился, но, видно, Бог не фраер! Пузырек разбился о крепкий лоб Седого, стекло рассадило кожу, а едкая жидкость залила глаза.

— Бля-а! — взревел Седой, хватаясь за органы зрения, а Юрка одним прыжком высигнул из ванны и изо всех сил пнул Седого трофейной, снятой с Чалдона, крепкой кроссовкой. Естественно, по органам мужского достоинства.

— Ы-ых! — охнул тот, сгибаясь пополам, и тут же получил от Юрки безжалостный удар в челюсть. Да такой, что его вынесло в коридор и уложило поперек раненого Душина.

Конечно, залитая кровищей и исчирканная пулями прихожая, где лежали Микита и неизвестный Тарану Гогин боец, а также Душин — он опять потерял сознание и тоже показался Юрке мертвым, — выглядела так, что мороз по коже пробежал. Наверху уже топали ноги: парни, проводившие обыск, обеспокоились шумом и поспешили на выручку. Юрка, ежели б был постарше и похладнокровнее, наверное, успел бы подобрать с пола оружие. Тут и карабин Душина лежал, и пистолет Микиты, и автомат Седого был к стенке прислонен. Но Таран слишком переволновался и без оглядки рванул во двор.

И надо же, незадача! Именно в тот момент, когда Юрка подскакивал к входной двери, туда вошел очень довольный собой Пятак, тащивший за руку Дашу.

Даша вообще-то никуда не убегала и даже не собиралась. Прав был покойник Микита: она была убеждена, что Седой ей за активную помощь не только жизнь подарит, но и отстегнет маленько. Ну, она, со своей стороны, могла ему и натурой доплатить, — знала ведь уже, что все три отверстия, которые ей природа подарила, — это конвертируемая валюта. Поэтому она, когда Пятак с Микитой забрались в дом, вернулась туда, где стоял «Ниссан». Чуть-чуть задержалась только, дождалась, пока мужики в дом вломятся. Потом Панкрат приволок Килу, раненного и погрызенного собаками, и она, оправдывая свой белый халатик — так в нем и бегала до сих пор! — занялась оказанием первой помощи, благо в аптечках обеих машин были и йод, и бинты, и вата. А тут вдруг прибежал Пятак с круглыми глазами и, ни слова не говоря, потащил в дом.