В Харькове Феликс Эдмундович пробыл больше недели. Всюду, где он выступал, его встречали и провожали овациями. Любовь и доверие рабочих к Дзержинскому были беспредельны.

Однажды Дзержинский попросил секретаря комсомольской организации управления доложить о состоянии политической работы среди чекистов-комсомольцев.

Феликс Эдмундович внимательно слушал секретаря, что-то записывал, потом предложил дать краткую характеристику каждому комсомольцу. Выяснилось, что среди комсомольцев-чекистов есть немало энергичных, способных товарищей, успешно овладевающих опытом оперативной работы.

Дзержинский поблагодарил секретаря и сказал: «Неплохо, совсем неплохо идут у вас дела. Комсомольский огонек, храбрость и ясный ум открывают вам перспективу для роста. Но как обстоит дело с чекистским и общеобразовательным обучением молодых людей? Ведь наряду с политическим образованием это имеет решающее значение для их будущей успешной оперативно-чекистской деятельности!»

Слова Дзержинского ободрили комсомольцев, членов бюро. Появились желающие выступить. Набравшись смелости, Николай Волченко рассказал о том, что руководство не выдвигает комсомольцев-чекистов по службе, мотивируя отсутствием вакантных должностей.

Слушая выступление Волченко, Феликс Эдмундович, чуть улыбаясь, кивал головой, потом сказал: «Конечно, все, что вы сообщили, мы проверим. Мне кажется, замечание справедливое. Попробую посодействовать. Вы мне оставьте ваш «доклад о ребятах». Потом пожал всем руки и уехал.

Дзержинский сдержал свое слово. Сразу после его отъезда был издан приказ, обрадовавший и окрыливший молодежь. Во всех оперативных отделах ГПУ УССР вводились по три должности стажеров, на которые назначались способные комсомольцы-чекисты. В то же время был создан вечерний рабфак при Харьковском технологическом институте, где могли повышать свои знания без отрыва от работы многие чекисты.

Вскоре на должность стажера в один из оперативных отделов ГПУ Украины назначили и Николая Волченко.

Наступила осень 1926 года. Приближалось окончание стажировки.

Однажды Николаю позвонил дежурный:

— Товарищ Волченко, зайдите к товарищу Добродицкому.

Через пять минут он докладывал: «Прибыл по вашему приказанию!»

— Садитесь. Здесь мы посоветовались с товарищем Кривцом и вашим непосредственным начальником Семеном Ивановичем и решили преждевременно откомандировать вас на должность помощника оперативного уполномоченного контрразведывательного отдела Глуховского окружного ГПУ, Не удивляйтесь этому, товарищ Волченко. Обстановка заставляет спешить. Глуховщина богата лесами, в них скрывается много бандитских шаек, и особенно там свирепствует банда во главе с бывшим петлюровским офицером Ващенко. Этот Ващенко совсем распоясался. Обстановка очень сложная. Думаем, что справитесь. Как ваше мнение?

— Раз надо — значит, поеду.

— Ну вот и хорошо. Собирайтесь в дорогу.

— Товарищ Добродицкий, разрешите еще несколько дней побыть Волченко в Харькове. Он мне будет нужен при выполнении одной операции. К тому же и «экзамен» сдаст, — сказал Семен Иванович.

— Не возражаю, только долго не задерживайте.

Выходил из кабинета Николай в приподнятом настроении. Он думал о новой работе, об оказанном доверии.

Получив из Запорожья эту шифровку, уполномоченный ГПУ УССР Семен Иванович Шемена задумался: кому поручить операцию? Кто может быстро отыскать опасного преступника? Он перебрал в памяти фамилии многих чекистов, но каждый из них был занят другими важными делами. Решил поручить это задание Волченко.

Теперь, получив разрешение задержать на несколько дней Волченко, Семен Иванович вызвал его к себе и ознакомил с шифровкой.

— Ясна тебе задача, Николай? — спросил Шемена.

— Да.

— На меня не обращай внимания. Ты руководишь операцией, а я посмотрю, на что ты способен. Ведь скоро тебе придется встретиться с опасным бандитом-врагом. Он не чета этому махновцу. Так что учись, дорогой! А Товкач был одним из активных головорезов у батьки Махно. Учти все, продумай и действуй осмотрительно, умело. Когда начнешь операцию?

— Думаю, завтра утром, когда все еще будут спать.

— Согласен.

Получив согласие начальника, Волченко остаток дня и вечер посвятил подготовке. Он подобрал надежных товарищей, проинструктировал их и предупредил, чтобы все были готовы к пяти часам.

Ночь провел неспокойно. Всякие мысли лезли в голову. К четырем часам он уже был в ГПУ.

Старенький «Пакарт» ехал по Харькову в предрассветный час, и никто из жителей не знал, куда и зачем он направляется. Город спал.

Окружив барак, где, по предварительным сведениям, должен быть Товкач-Ткаченко, чекисты осторожно начали подходить. Дверь оказалась приоткрытой. Раздавался храп спящих людей. В бараке было душно. Здесь спали извозчики, приехавшие на заработки в Харьков, крестьяне из соседних сел. Николай подошел к одному, другому, третьему, пытаясь обнаружить Товкача-Ткаченко. Все попытки разбудить изрядно подвыпивших извозчиков не увенчались успехом. Тогда Волченко крикнул на весь барак: