От попыток проверить на деле его квалификацию, возникавших обычно в сауне после хорошего «взятия на грудь», Шкет с многозначительной улыбкой отказывался. В Китае, кстати, он действительно бывал не раз, и иногда подолгу. На стенах его тренажерного зала действительно висели многочисленные свитки, покрытые иероглифами, с болтающимися на шелковых шнурках восковыми печатями. Впрочем, никто из окружения как самого Шкета, так и его партнеров и конкурентов по-китайски читать не умел. Что же касается Зубра, то не верил он ни в какие карате и кунг-фу. «Сила есть - кунгфу не надо!»

Далее события разворачивались следующим образом.

Как и было условлено, противники одновременно вошли в противоположные двери тренажерного зала. Свидетели с обеих сторон уставились в телевизор, соединенный с охранными телекамерами. Согласно договоренности, в зале они должны были остаться наедине, чтобы ни у кого из подручных не возникло соблазна помочь своему «бугру», как объяснил это Шкет. Через мгновение на экране появились Зубр и Шкет. Зубр - по-медвежьи косолапя, Шкет - легкой танцующей походкой, сошлись в центре татами.

И тут началось невероятное. Нет, не зря ходили слухи о таинственной крутизне Шкета! Не успел Зубр протянуть к противнику свои огромные клешни, как тот взвился в воздух и в акробатическом сальто врезал Зубру пяткой по затылку. Дальше началось избиение. Удары сыпались на тяжеловеса со всех сторон: сверху, с боков, сзади. Казалось, что у Шкета несколько пар рук и ног. Зубр, пошатываясь под градом ударов, не успевал даже повернуться в сторону противника, как тот уже оказывался у него за спиной.

Через две-три минуты ураган стих. Поверженный борец лежал на полу и глухо стонал. Экран погас. В холле повисла тишина. Такого никто не ожидал! В этот момент из правой двери появился слегка запыхавшийся Шкет и властно кивнул подручным Зубра:

– Забирайте своего быка белорусского!

Телохранители Зубра кинулись в зал. Борец стоял на коленях, тряся головой и приходя в себя. Сплевывая кровь, он простонал:

– Братаны! Да что же это такое?! Все видели?! Мы как договаривались! Один на один! А их пятеро…

– Босс, не надо… Мы же все видели. За базар надо отвечать. Кто же знал, что Шкет действительно такой крутой! Я тоже думал: пургу гонят, что…

– Заткнись, идиот!

– А это уже лишнее, босс! Мы быки, но не волы!

Авторитет Зубра рухнул.

Громов внимательно выслушал рассказ Дембецкого.

– Компьютерная графика?

– Ага. А там его, как мне рассказывал Шкет, действительно пятеро молотили, так троих из них на руках пришлось уносить. Здоровенный бычара! Ладно, фиг с ними со всеми. Как у тебя дела-то?

– Как сажа бела.
– На Ярослава снова навалились все заботы.
– В Штаты надо ехать, да не пускают.

– А чего ты там забыл?

– Есть одно дельце. За Сережу Колмановского надо с одним ублюдком рассчитаться.

– А что случилось?

– Господи, ты же ничего не знаешь…

После рассказа Ярослава потрясенный Дембецкий долго молчал, а потом решительно заявил:

– Вот что, Ярослав, не пускают - и хрен с ними. Бери отпуск, поедем туристами.

– А бабки?

– Я тебе не говорил про «диктаторские»? Получить налом я их до сих пор не могу, но билеты и гостиницы банк мне оплачивает исправно. Наличных, правда, нет, но уж по паре сотен на жратву, думаю, наскребем? Этого дела оставлять нельзя! Хороший был парень Серега… И кстати, а этот… «лик- вид», он с нашими компьютерными делами не связан?

– Эх, Марек, Марек, мне бы твои заботы! Не ссы, никак не связан. Тут делишки не того уровня. Тебе об этом знать ни к чему: меньше знаешь - крепче спишь…

Гостиничный шум понемногу стихал. Наконец замолчал ресторанный оркестр, реже хлопали двери номеров. Да, это тебе не пятизвездочный, куда селили коллеги из ФБР, когда был нужен им…

Громов и Дембецкий лежали в своих постелях и лениво трепались на отвлеченные темы. Дело, ради которого они прилетели в Штаты, не двигалось. От обсуждения компьютерных проблем уже тошнило.

– А я что-то больше всего соскучился по своему барбосу. Как он там без меня? Сейчас-то уже вырос, понемногу привык к моим отлучкам, - повествовал Ярослав.
– А знаешь, что он сотворил, когда был маленьким и я впервые уехал в командировку? Объявил сухую голодовку! Три дня ничего не пил и не ел. Жена звонит в панике, лежит, говорит, уткнувшись носом в стенку, ни на что не реагирует. Решил, что хозяин пропал навсегда. Говорю, дай ему трубку. Поговорил с ним, он мне в ответ полаял, все обошлось. Только когда приехал, он на меня еще, наверное, неделю дулся…