В пламени свечи мало что разглядишь, но света хватило, чтобы увидеть дерущихся людей.

– Еврей! Денег у этой гадины полно!

Она поставила подсвечник на землю и ринулась в схватку. Исаака она видела ясно и не опасалась оглушить его. Один из головорезов стоял к ней спиной.

Она нанесла ему страшный удар по позвоночнику и сразу второй – по голове. Двое других обернулись.

– Баба! Подумать только! На нас напала баба!

Один из них бросился на нее с ножом.

Избежал ли Исаак этого ножа?

Она ждала нападавшего, расставив ноги. Тот замахнулся. Концом палки она изо всех сил ткнула его в живот. И увидела в мерцании свечи, как он разинул пасть – от боли или удивления, какая разница!

Он зашатался, качнулся влево. Воспользовавшись секундной паузой, она ударом дубины проломила ему череп.

Исаак, похоже, охромел. Ее охватило бешенство.

Третий и последний негодяй, видимо, тоже разъярился. Издав звериный рык, он устремился к ней. Она выхватила из кармана нож. Нападавший его не увидел. И налетел на него. Из горла вырвался предсмертный хрип. Она быстро вырвала нож из раны и движением снизу вверх вспорола ему брюхо, затем оттолкнула от себя. Он со стоном опрокинулся навзничь, придерживая кишки обеими руками. Она подбежала к Исааку, сидевшему на земле. У него кровоточило бедро. Красная жидкость, пузырясь, била струйкой. Артерия.

Она это знала, ей цирюльник рассказывал. Рана могла оказаться смертельной. Надо наложить жгут, и немедленно. Ножом она отсекла полосу от подола своей рубашки и сделала из нее жгут. Разорвала штанину и наложила ткань узлом на рану, чтобы заткнуть ее, потом затянула. Исаак издал стон, почти хрип. Только бы не потерял сознание.

– Прижми кулаком как можно сильнее. Я сейчас вернусь. В соседних домах начали открываться окна. Она подбежала к одному из них и крикнула:

– Кормилица!

На лестнице послышались шаги.

– Кормилица, беги за цирюльником! Второй дом справа. Скажи: ножевая рана в бедро, задета артерия.

Жанна вернулась к Исааку. Тот был на грани обморока. Но кровь перестала течь. Она взяла его за руку.

Занимающийся рассвет окрасил всю сцену в грязно-синие тона.

– Держись. Ты спасен. Сейчас придет цирюльник. Исаак был бледен как смерть. Жанна поняла, что физическая боль у него перешла в боль душевную.

Он дрожал. Она накинула ему на плечи свой плащ. Его собственный был искромсан ножом. Она заодно сорвала и нашивку.

Наконец появился цирюльник. Он посмотрел на трех негодяев, распростертых на булыжной мостовой, потом на раненого, сидящего на земле. И с особым вниманием изучил жгут.

– Это вы наложили? – с восхищением обратился он к Жанне. – Хорошо! Очень хорошо! Теперь нужно унести беднягу отсюда. Главное, не вытягивать ногу. Деньги у него есть? Лучше всего было бы доставить его на носилках в больницу Отель-Дьё. Или же домой.

– В Отель-Дьё? – вскрикнула она.

Жанна содрогнулась: это был кошмарный вонючий барак, преддверие мертвецкой. Людей там клали вчетвером на одну кровать, обычно на одного живого приходились два покойника и один умирающий.

– Вы знаете этого человека? – спросил он. Она покачала головой.

– Кто мне заплатит?

– Я, – слабым голосом произнес Исаак.

Успокоившись на сей счет, цирюльник посоветовал отнести раненого в ближайший дом, чтобы как следует обработать рану.

– В таком случае несите его ко мне, – сказала Жанна.

– Но его надо сначала уложить и перевязать, – предупредил цирюльник.

Окна распахивались одно за другим. Люди с любопытством смотрели на происходящее.

Жанна на мгновение задумалась. Стол в лавке!

Они с кормилицей сбегали за ним. Потом втроем подняли и уложили на него Исаака. Цирюльник открыл свою сумку и достал специальные широкие повязки для бедра. Он обнажил бедро, пах и осмотрел жгут, второпях наложенный Жанной. Потом кивнул.

– Бедренная артерия, – сказал он. – Не будь жгута, этот человек уже отдал бы богу душу. Вы спасли ему жизнь, мадам.

– Не будете зашивать рану? – спросила Жанна.

Цирюльник поразмыслил.

– Не сейчас. Он может истечь кровью. Он и так много ее потерял. Предоставим природе потрудиться самой дня три или четыре, а когда будем менять повязку, посмотрим. Вы видели рану, она глубокая?

– С мизинец. Они пырнули его ножом.

Цирюльник попросил принести воды, чтобы обмыть ногу, которая была вся в крови, затем нанес целебную мазь на края раны, ставшие пурпурными. Наконец он наложил компресс на жгут, чтобы прижать поплотнее, и перевязал Исаака, закрыв повязкой пах, ягодицу и верхнюю часть бедра.