– Разойдитесь, - вдруг произнесла Данфейт.

Естественно, никто ее не услышал.

– Разойдитесь, я сказала!!!
– прокричала матриати и пересеклась взглядом с Сермилли, ублюдком, сломавшим ей два ребра...

– Кто ты такая, чтобы открывать здесь свой рот!
– ответил тот и усмехнулся.

– Я - матриати!
– с презрением прошипела Данфейт и сжала руку на плече Террея в кулак.

– Нашла, чем гордиться, потаскуха!

– Как ты меня назвал?!

– Как ты ее назвал?!
– в один голос воскликнули Кимао и Орайя.

– Смотри, и защитники тут же нашлись! Всем дала или кого-то обидела?!

– Да, как ты...

Кимао бросился на Сермилли первым, ударом в грудь осадив придурка на пол.

– Знай, к кому обращаешься, урод!!!

Орайя тут же оказался рядом с братом, оттаскивая его от сокурсника. Остальные присутствующие начали возмущаться. Кто-то принял сторону Сермилли, кто-то заступился за Кимао и Данфейт. Кто-то начал кричать и, кажется, пытаться ударить другого.

– Видишь, что ты натворила, - услышала Данфейт за своей спиной.

Преподобный стоял возле нее и, кажется, тоже был зол.

– Уходи, пока они не перегрызлись!

– Я?

– Ты! Пошла вон! Немедленно!

Данфейт отняла руку от носа и набрала в грудь воздух. Действительно, раздражение - это ее эмоция, не их. Она не контролирует это, а значит, не контролирует ни Кимао, ни всех остальных.

– Кимао!
– прокричала Айрин, бросаясь к Кимао и заслоняя собой Сермилли, встающего с пола.
– Оставь его! Он - придурок!

– Пусть рот свой закроет, придурок!

– Это ты закройся! Никто больше не боится тебя, Сиа. Твой паразит все из тебя высосал!

Кимао занес руку, но Айрин вцепилась в нее, пытаясь опустить.

– Успокойся, Кимао! Прошу тебя, успокойся!!!

Кимао остановился, тяжело дыша и не отводя глаз от Сермилли.

– Все хорошо, - произнесла Айрин, прикасаясь пальцами к его лицу и поглаживая.
– Все хорошо, я с тобой.

– Ненавижу...
– прошептала Данфейт и, закрыв глаза, закричала, что было силы.

Выплескивая свои эмоции, она пыталась унять тот гнев, который накрыл ее с головой при одном взгляде на руки сестры, прикасающиеся к Кимао.

Все обернулись, глядя, как сайкаирянка, кричит, зажимая свои уши, а из носа ее на пол хлещет кровь. Когда воздуха в груди не осталось, она согнулась пополам и вдохнула полной грудью, отпуская свой гнев и опустошая свои эмоции.

Все молчали, глядя на нее, и Кимао тоже.

Данфейт разогнулась и, спокойно выдохнув, размазала кровь по своему лицу.

– Дело в нас. Оболочки - это мы. На нас влияют, но это наша реакция, а не того, кто воздействует.

Данфейт обернулась к Йори:

– Он просто не хочет, чтобы ты жалел его. Жалость, для таких, как мы, - унизительное чувство. Освободи его так, как должен! Не можешь "размотать", - "разорви", но не выставляй на посмешище, проводя в поисках утраченного "края" часы!

– Откуда ты...

– Покажи им, что он так же силен, как и ты. Докажи, что мы, матриати, сделаны из того же теста, что вы!

Данфейт снова вытерла рукавом свой нос и посмотрела на Кимао.

– Кажется, мне пора умыться, - произнесла матриати и, развернувшись, спокойно покинула аудиторию.

– Данфейт!
– услышала она за своей спиной, влетая в туалет и склоняясь над раковиной.

– Это я во всем виновата. Прости меня. Я не хотела...

Смывая с лица кровь, она пыталась остановить ее, но красная все равно текла сквозь пальцы.

– Юга, да сделай же ты что-нибудь!
– закричала Данфейт и посмотрела на Кимао.

– Не могу, - произнес тот.
– Ты "запаяна" так же, как и Террей.

– Твою мать! Тогда рви! Рви давай!!!

– Данфейт...

– Рви, я сказала!!!
– закричала матриати и поняла, что плачет.

Кимао подошел к ней, стирая с ее лица кровь рукавом своего дорогого костюма.

– Легче сказать, чем сделать, - ответил зрячий и погладил ее по лицу.

– Рви...
– прошептала Данфейт, закрывая свои глаза.

– Готова?

– Да.