Хорошо еще, что сразу двойняшки сообразили, что следует через какое-то время делать паузы. А то вдруг на той стороне затор или еще какая беда? А люди так и будут шагать тысячами в пропасть. Поэтому на каждом примерно пятидесятом переселенце делалась короткая пауза, и появившийся в мире Трех Щитов восклицал переданное Верой слово:

– Проверка!

Тотчас Катя спешила на уступ, «заглядывала» на пару мгновений в статую и, удостоверившись, что все в порядке, разрешала сестре продолжать отправку следом за собой. К ночи удалось обучить специальности отправителя и приемщика самых сообразительных и шустрых, потому что принцессы свалились с ног. Следовало хоть немного поспать.

Юная императрица на своем добровольном посту протянула чуть дольше. При этом она дала себе слово не покидать гибнущий мир, пока все его обитатели не окажутся в безопасности. То есть вот она, первая проверка на высокий титул: раз император, то спасай своих подданных и забудь думать о собственной шкуре. Чудеса случаются редко, и нужно им соответствовать еще и духом. У Марии Ивлаевой крепкий, боевой дух был. И она не согласилась на немедленный уход, даже когда к концу вторых суток прошла очередная волна сильного землетрясения. Статуя накренилась чуть ли не на метр, лопнули некоторые бревна на лесах, покосился пологий трап, ведущий к окну. Императрица осталась, несмотря на все уговоры и причитания.

А люди все шли и шли. Несли на себе все, что только им казалось ценным. Драгоценности, оружие, продовольствие, коз, овец, молодых телят, даже не слишком тяжелых жеребцов и только взрослеющих лошадей. Правда, последних в гору на поводу вели мужчины поздоровей и поплечистей. Обещая, что уж несколько шагов лучших в этом мире породистых скакунов они в любом случае пронесут. Высокие стимулы и традиции многовековой селекции того стоили.

И если юная императрица не спала прямо на лесах, на горке постеленных одеял, она старалась встретить и проводить чуть ли не каждого человека милой улыбкой, прикосновением к плечу или добрым напутствием. И те, кто до сих пор не мог пристроиться в длиннющую очередь и оставался в лагере, видели ее стройную фигурку и сразу успокаивались:

– Мария, дочь Герчери, с нами. Значит, и с нами ничего не случится.

Дни шли за днями.

А в Борнавских долинах, у отделяющего их горного кряжа и даже в огромной Суграптской долине уже шла полным ходом великая война против людоедов и их мерзких прислужников кречей. Началось тотальное крушение Гадуни, кровавой империи зроаков, до того еще ни разу не побежденной ни одной человеческой армией мира Трех Щитов.

В этом благородном деле помогли гости из иного мира. Вернее, уже не гости, а истинные хозяева, которые своим оружием, отвагой и бесстрашием отвоевывали для себя и для своих потомков новую империю.

Когда показался хвост колонны отступающих войск, Дункан Белый заметно оживился и воспрял духом:

– Кажется, все вырвались! На последнем перевале только заслон из добровольцев прикрывает у баррикады из брошенных повозок.

– И здесь бы не помешало что-нибудь такое же устроить, – попросил я, оглядываясь на долину, все еще наполовину заполненную кострами. – Вон сколько телег осталось. К тому же с десятка три не мешало бы камнями загрузить и здесь наверху оставить, потом только вниз катнем – и красота!

Полковник мои предложения одобрил и тут же отдал распоряжения воинам вспомогательного взвода. Вскоре у нас наверху скопилась целая вереница телег и повозок, у которых только и оставалось, что заклинить переднюю поворотную ось да столкнуть по уклону вниз. Даже если они не протаранят строй врага и разобьются о боковые стены, все равно перебираться через обломки колес и станин – дело троекратно сложней, чем двигаться по ровной дороге.

Ну и когда последнее отделение уже стало втягиваться в горловину подъема, на дальний перевал, где стояли заслоны, были даны световые сигналы факелами. И вскоре мы увидели первых отступающих из заслона. Они ехали медленно, увозя с поля боя раненых товарищей и убитых. Когда имелась возможность, людоедам старались тела павших товарищей не оставлять. Когда и они уже почти добрались до безопасного места, показались и остальные наемники, погоняющие своих коней во всю прыть. Из всех здесь находящихся только я видел полную картину отступления и рассмотрел, что почти на самом хвосте у наших пытается повиснуть легкая кавалерия зроаков.

Пришлось спешно выстраивать наемникам две линии обороны из лучников, благо что народа под рукой у командира хватало. Да и вдоль дороги успели разжечь с десяток сильных костров из брошенных там заранее повозок. Кавалерию аспидов отсекли грамотно, как и красиво отошли наверх, прикрывая друг друга. Только по одним плавным, уверенным движениям воинов чувствовалось: война – это их жизнь. Если так разобраться, то и здесь, в очень удобном, можно сказать, изумительном для обороны месте, десяток лучников легко справится с целой армией.

Да только полковник очень переживал, успеет ли этот заслон остановить врага, задержать его до того момента, пока все переселенцы не перейдут по мостикам на ту сторону пропасти в горах. И аргументировал свои опасения пересказом о крушении стен Грохвы:

– Эти твари внаглую придвинули войска к стенам, чтобы мы не сделали неожиданную вылазку, а следом подтянулись повозки с черными камнями разной формы. Камни расставили полукругом, а их трехщитные собрались в центре. Я просто чудом успел снять со стен половину защитников и отвести в глубь крепости. А потом главные стены и провалились.