Плюмбум плюнул себе под ноги и тихонько рыкнул, отгоняя наваждение. Сразу полегчало, и он приступил к работе.

Когда-то район Моста Смерти был закрыт сплошными аномалиями — пройти к Четвертому энергоблоку напрямик с востока казалось невозможным. Ученые даже поговаривали о том, что здесь действует не группа случайно образовавшихся аномалий, а целая архианомалия, эволюционирующая по своим законам. Ей даже дали условное название «Архианомалия Мост», однако позднее гипотеза не подтвердилась. После Года Стрелка, отключения Радара и войны за Четвертый энергоблок, Зона начала меняться — аномальные выбросы стали редкостью, а потом и совсем сошли на нет. Соответственно, и территория Зоны, расширявшаяся ранее очень быстро, остановилась и начала сжиматься, как шагреневая кожа. Захваченные ею участки на восточном берегу Припяти очистились, а Мост открылся для прохода. Конечно, он все равно оставался опасным местом: повышенный уровень радиации, речные мутанты, мобильные аномалии — но теперь опытный сталкер мог пройти здесь, как говорится, не замочив ног.

Излюбленными направлениями Плюмбума были юг и юго-запад, на восток он захаживал редко — может быть, сказывались не самые приятные воспоминания, связанные с началом его сталкерской карьеры, когда он выводил группу ученых с Биологической станции у пруда-охладителя. А Мост Смерти не преодолевал вообще ни разу. Но в эти минуты ощущал уверенность, что справится даже без поддержки «Длани».

Плюмбум вспомнил, как напутствуя его Алекс Гроза, то бишь исполнительный директор Алексей Румянцев, говорил: «Науку оставим на следующий заход. Твоя задача, Виктор, высунуться, осмотреться и сразу — назад. Постарайся никому в мире альтов не попасться на глаза, ни с кем не вступай в контакт. Будешь нашим Гагариным, самое главное — понять, может ли человек жить и действовать в мире альтов. Запомни: это самое главное! И сто восемь минут там находиться не надо, достаточно пятнадцати…»

Гроза был прав — он, Виктор Свинцов, очень скоро мог стать Гагариным новой эры в истории человечества. И понимание этого не то чтобы окрыляло, но возбуждало, гнало кровь по венам, чуточку пьянило.

Плюмбум открыл один из контейнеров, висящих на поясе, и высыпал из него в ладонь несколько гаек. Молодежь нынче совсем не провешивает дорогу в Зоне, целиком полагаясь на «Длань» и детекторы аномалий, но Виктор давным-давно убедился, что если хочешь выжить на изменчивых аномальных территориях, не стоит доверять хитроумным приспособлениям — соединение «дедовских» методов с природным чутьем дает куда как более надежный результат.

Посмотрел на экран ПДА, сравнивая видимую местность с утренней картой, потом зашагал к мосту по лужам. Со стороны казалось, что при ходьбе он небрежно взмахивает рукой. На самом деле Плюмбум трижды бросил гайки, примеряясь к их весу, прикидывая усилие, целенаправленно создавая атмосферу ходки, в которую ему предстояло окунуться с головой.

Виктор остановился у парапета набережной. Осмотрел Мост из конца в конец, кинул взгляд в сторону Саркофага — тот был едва различим за пеленой дождя. Втянул холодный воздух ноздрями, потом ртом. Дал пройти послевкусию. Оценил направление падения дождевых капель. Потом швырнул одну из гаек вниз — в темную воду Припяти. Дождался всплеска. Полюбовался на мелкие многочисленные круги, выдававшие присутствие каких-то рыб. Потом быстро вернулся к автоколонне, стараясь идти чуть по-другому — иным шагом, обходя свои следы.

Сталкер Плюмбум коснулся Зоны, а она коснулась его. Но нельзя сказать, что теперь они превратились в единое целое — это было как подчеркнуто вежливое приветствие между двумя старыми приятелями, у которых всякое можно отыскать в прошлом: дружбу и вражду, любовь и ненависть. Но был и особенный момент — Виктор собирался поставить последнюю точку в истории аномальных территорий, а потому внутренне воспротивился тихому щемящему зову Зоны, который, дай ему волю, сумеет поглотить целиком, мешая выполнить задуманное.

Члены экспедиции «Норд Ривер» ждали его, с откровенным любопытством наблюдая за действиями сталкера-ветерана.

— Мост чист, — сообщил Плюмбум. — Пересекаем его и сразу останавливаемся. Уже темнеет. До утра за нами не погонятся, а с рассветом мы уйдем. Профессор Райка, сколько продлится эффект от вашего пси-воздействия?

Виктор попытался взять Ким на испуг, надеясь, что ее поразит догадка, которую он выдает за твердое знание. Но шведка и бровью не повела.

— Около часа. Поэтому нам лучше продвинуться вглубь хоть на пару километров.

— Нет, — отрезал Плюмбум. — В темноте мы по Зоне передвигаться не будем. Не в этот раз. Если бы была жива «Длань», можно было бы рискнуть. Но теперь и детекторам аномалий доверять не стоит. Считайте, что мы вернулись в нулевые. И действовать будем по опыту нулевых.

— Но послушайте, я могу…

— Нет, — повторил Плюмбум. — Думаю, вы действительно можете многое. Но в Зоне происходит что-то странное, неординарное. Глупо переть напролом, не разобравшись в ситуации. Иван, ты как?

— Дело говоришь, начальник, — согласился Тропник. — Поспешать надо медленно.

— Хорошо, — сказал Плюмбум. — Другие предложения есть? Возражения? Нет? Как видите, профессор, вы в меньшинстве.

— Но я плачу вам всем деньги! — Райка таки вспомнила этот последний убийственный аргумент.

Виктор усмехнулся.

— Извините, профессор, но вы… как маленькая. Кому на том свете нужны ваши деньги?

Когда автоколонна пересекла мост над широко разлившейся Припятью, дождь прекратился. Плюмбум решил, что это хороший знак. Значит, Зона не сумела разгадать его замысел.