Возможности печатного станка поражали воображение. Сразу стало возможным решить проблемы, которые были недосягаемы для поколений богословов и «книжных списателей». Единственный экземпляр «Гекзаплы» Оригена сгорел, и тысячу лет никто не мог осуществить его грандиозный филологический замысел: систематически сопоставить разные списки Библии и реконструировать текст, максимально близкий к первоначальному виду. Книгопечатание сделало такую работу выполнимой.

Филологические идеи Оригена, сама техника его анализа были реализованы в так называемых полиглоттах (греч. polys – ‘многий, многочисленный’ и glotta – ‘язык’) – библейских текстах сразу на нескольких языках, в параллельных колонках, как у Оригена. В числе самых знаменитых таких изданий – Комплютензийская полиглотта 1514 г., Антверпенская 1569–1572 гг., Парижская 1629–1645 гг. В частности, в 10-томной Парижской полиглотте был напечатан библейский текст на древнееврейском, древнегреческом («Септуагинта»), латинском («Вульгата»), сирийском, арабском, самарянском и арамейском языках, а также латинские переводы всех версий.

Властитель дум своей эпохи, признанный глава европейских гуманистов, спустя несколько столетий Эразм Роттердамский известен широкой публике прежде всего как автор остроумных сатирических книг – «Похвала глупости» и «Разговоры запросто». Однако его подлинное значение более глубоко. Эразм заложил основы нового, гуманистического, богословия, построенного на фундаменте тщательного филологического изучения древнейших источников христианства. Исследованию и изданию Библии, а также сочинений отцов церкви он посвятил многие годы своей жизни.

В 1517 г. Эразм напечатал греческий текст «Нового Завета», сопроводив его обширным комментарием и латинским переводом. Для этого издания он сличил десять различных по времени рукописных текстов Нового Завета и обнаружил сотни мелких и крупных неточностей в общепринятом чтении и понимании, затемнявших его первоначальный смысл. Вот только один пример, который приводит в книге об Эразме знаток его творчества С.П. Маркиш:

Греческое слово metanoeite переводилось латинским penitentiam agite, которое можно было понимать двояко: или как ‘покайтесь (в душе)’ или как ‘творите покаяние (т.е. исполняйте наложенную на вас церковную епитимью)’. Официальное богословие принимало именно второй смысл. Эразм предложил более точный латинский перевод греческого слова: как resipiscite, т.е. ‘одумайтесь, подумайте по-иному’. «Центр тяжести оказался сдвинут из сферы соборной, церковной, т.е. общественной, в личную; важнейший элемент веры – покаяния – превращался из внешнего, строго регламентированного действия в дело совести каждого. Уже один этот сдвиг сыграл чрезвычайно важную роль в подготовке Реформации» (Маркиш, 1981, 123–124).

В 1519 г. Эразм издал новый, значительно уточненный латинский перевод «Нового Завета». Он подготовил к изданию, частично прокомментировал и издал 9 томов сочинений св. Иеронима (создателя канонического латинского перевода Библии – «Вульгаты»). Трудами Эразма были изданы также некоторые другие важные сочинения ранней патристики. Помимо издания христианских первоисточников и авторитетов, Эразм осуществил тщательно подготовленные издания античных авторов – от Эзопа и Аристотеля до Сенеки и Теренция.

Эразм показал практически – в изданиях древних памятников, – что значит понимать слово, сказанное 15 столетий назад. В рукописную эпоху Ориген, а во времена книгопечатания Эразм стали первыми филологами, положившими начало научной критике текста (текстологии).

При всей новизне в XVI в. «друкарского» станка, основные заботы восточнославянских первопечатников были не технические, а культурно-просветительские и филологические (текстологические, языковые). Это заботы исследователей-библеистов, переводчиков, редакторов, комментаторов. Поражает широта издательских программ Франтишка Скорины и Ивана Федорова. Они осуществили книжные «предприятия в е к а», причем предприятия отнюдь не коммерческие, но ориентированные на высокую классику своего времени, исполненные веры в пользу просвещения.

Сын полоцкого купца Франтишек Скорина прожил богатую событиями жизнь. Многое закрыто от нас временем, но все же известно, что Краковский университет присудил ему степень бакалавра «свободных наук», а Падуанский – степень доктора в «лекарских науках» [182] . Скорина вел торговые дела в Белоруссии и Польше. Сохранились королевские охранные письма, выданные Скорине, но также и королевские указы против него. Скорина не раз судился, несколько месяцев сидел за долги в тюрьме. В Вильне он был секретарем и врачом виленского епископа. В Кенигсберге одно недолгое время состоял на службе у Прусского герцога Альбрехта. В Праге ему поручали устроить королевский ботанический сад. Один документ допускает чтение, согласно которому Скорина был секретарем датского короля. Согласно другому (однако не подтвержденному источнику), Скорина встречался в Виттенберге с Лютером и Меланхтоном, причем Лютер принял его за «интригана от дьявола». Судя по некоторым косвенным данным, Скорина привозил книги своей печати в Москву [183] .

В 1517–1519 гг. Скорина на деньги богатых белорусских купцов завел в Праге типографию, нанял печатников и граверов и издал 23 книги «Ветхого Завета» (начав с «Псалтири») под общим названием «Бивлия руска, выложена доктором Франциском Скориною из славнаго града Полоцька, Богу ко чти и людем посполитым к доброму научению», сопроводив каждую книгу объяснительным «предословием» и кратким послесловием. В Вильне Скорина открыл типографию (первую на территории бывшего СССР). Здесь в 1522 г. он напечатал «Малую подорожную книжицу», в которую вошли «Псалтирь», «Часословец», «Шестодневец», «Пасхалия», а также несколько сочиненных им церковных песнопений. В 1525 г. издал «Деяния и послания апостольская» («Апостол»).

Вероисповедная принадлежность Скорины неизвестна и не определима по характеру его изданий (особенно пражских) – настолько его предисловия веротерпимы и, говоря современным языком, экуменически надконфессиональны.

В обращении Скорины к «Ветхому Завету» ярко сказался присущий европейскому Возрождению интерес к первоисточникам христианства, решительное предпочтение Св. Писания церковному преданию. Книги «Ветхого Завета» (за исключением «Псалтири», особенно у православных) не использовались в христианском богослужении; они не были так популярны, как жития или календари, и так повседневно необходимы в каждой церкви, как Евангелия. «Ветхий Завет» в начале XVI в. – это по-своему изысканное чтение европейской интеллектуальной элиты, и именно к такой классике стремился приобщить Скорина своих соотечественников.