негласная проверка, то опять же почему не в гражданском? Эти двое… держатся естественно, вроде бы спокойно, но вместе с тем и несколько напряженно. Почему?

С другой стороны — высокое начальство при планировании каких-то операций руководствуется иной логикой, чем подчиненные. Так что негласная отправка офицерской группы могла быть санкционирована Берлином. А настороженное поведение — нормальной подозрительностью к встречным. В конце концов, незнакомцы имели те же основания подозревать Вензеля и остальных.

Все это так, но проверить документы у них надо. И свои предъявить. Тогда вполне понятная бдительность будет обоснованна. И еще. Почему все время молчит подчиненный штурмбанфюрера?..

«Два гестаповца, лейтенант, мотоциклисты и сколько-то в легковушке. Плюс трое охранников. Плюс водитель грузовика и еще несколько в крытом кузове. Итого: десять — пятнадцать человек. Минус четверо в первые две секунды. Еще минус пять — в следующие три. После чего уцелевшие не только придут в себя, но и откроют ответный огонь. За это время надо обезопасить грузовик и легковушку. Остальные — не в счет».

Так думал Олег Градов. Бывший старшина, командир взвода разведки бригады оперативного назначения. Имевший на счету два десятка операций и приблизительно столько же сшибок в ближнем бою. И около полусотни скоротечных схваток на гражданке. Сначала в качестве рядовой «торпеды», потом как старший группы, потом — как бригадир.

Никогда прежде ему не приходилось вести бой с противником, не только превосходившим количественно, но и таким опасным. Таким опытным и умелым. Немцы (это в большей степени касается боевых подразделений) отменно готовили своих солдат. В том числе и к ближнему бою. А если вспомнить, что у них за плечами почти пять лет войны (с тридцать девятого года), бесчисленное количество боев и огромный опыт, то станет понятно, насколько они сильны.

На войне выживают лучшие. По всем показателям (если, конечно, забыть о трусах, приспособленцах и вечных тыловиках). А значит тех, кто дожил до середины войны, убить очень и очень сложно.

Даже самый слабый и неподготовленный солдат-пехотинец после месяца боев (если выживал) становился хорошим бойцом, умеющим и стрелять, и бегать, и прыгать, и гранаты кидать, и при необходимости в штыковой поработать.

Все вышесказанное в двойной степени относилось к офицерам гестапо. Отбор туда шел очень строгий и придирчивый. Обязательна спортивная подготовка, высокий уровень знаний, и конечно личностные показатели: отвага, мужество, сила духа, преданность делу. И опять же, до середины войны дожили самые-самые…

…Так рассуждал Олег, понимая, что противостоять им будет противник посильнее боевиков и даже быкообразных «торпед» конкурирующих бригад. А права на поражение у них нет. Значит, надо превзойти самих себя.

Артем столь далеко в рассуждения не залазил. Но его оценка ситуации мало, чем отличилась от оценки Олега. Впрочем, приблизительно так же думали и Виктор и Германом…

— Простите, господин штурмбанфюрер, — козырнул Вензель. — Как представитель местного отделения гестапо, я хотел бы посмотреть на ваши документы. Вы знаете, таков порядок. Я, в свою очередь, тоже готов представить документы.

— Конечно, гауптштурмфюрер, — кивнул Олег. — Вы правы. Я приношу свои извинения, что не показал документы сразу. Надеюсь, вы не в обиде. Это понятно, не так ли?

Последнее предложение он произнес, делая шаг к немцу и улыбаясь. И поднимая руку, будто лезет во внутренний карман. На самом деле эти слова служили сигналом к действию. Командой: «Сразу после меня!» Поэтому и прозвучали они несколько громче, чтобы услышали все.

Артем, выполняя свой маневр, тоже шагнул вперед, но чуть вбок, к лейтенанту. И тоже улыбнулся.

В БТРе Герман вытащил чеку гранаты и чуть присел перед броском. А Виктор уже трогал приклад пулемета.

Вензель, обманутый согласием и явной приязнью старшего коллеги, дал тому сократить дистанцию и не заметил движения внутри бронетранспортера.

Охранники на посту вообще в разговор не лезли. Они узнали гестаповцев, проезжавших здесь раньше, и не смотрели на них.

— Прошу!

Олег протянул Вензелю бумажник с водительскими правами, деньгами и визитными карточками. А когда немец взял его, левой рукой схватил за воротник кителя и правой нанес удар ножом в сердце. Потом подшагнул к стоявшему рядом унтершарфюреру и ударил его. В горло. Пока оба гестаповца падали на землю, Олег успел вскинуть МР и дать очередь по мотоциклу…

В тот же момент произошло сразу несколько событий. Артем выстрелом в упор уложил лейтенанта и двумя выстрелами убил водителя легковушки. Герман закинул гранату в будку охраны, где стояли сразу два солдата, а третьего свалил из пистолет-пулемета. Виктор дал очередь по грузовику, метя сперва в водителя, а потом по центру кузова…

Внезапность — тот фактор, который зачастую определяет окончательный расклад на поле боя. Особенно если этот бой — скоротечный, на коротких (до десяти метров) дистанциях. Здесь побеждает тот, кто начинает, кто быстрее действует, причем больше на рефлексах, чем логически осмысливая ситуацию. И тот, у кого время между первоначальным ступором и приходом в себя наименьшее. То есть — у самых опытных.