Опять Ветровский… нет, лучше подумать о Левтанове. Все же как хорошо, что Олег решил ему довериться!

— Владимир, нужно поговорить, — коротко бросил он в трубку.

— Пять минут, — так же коротко отозвался юный юрист.

Через пять минут он и в самом деле был в комнате Олега.

— В чем дело?

— Я решил устранить Ветровского и его Орден. Они нам мешают, сам знаешь. Тех, кто потолковее, можно переманить к нам, не допуская пока до серьезных дел, а мелочь пусть тонет как хочет, — в этот раз Черканов решил обойтись без долгих вступлений.

— Как много слов. На тебя не похоже… — протянул Володя, поймал взгляд командира, осекся. — Извини. Каким образом ты собираешься это сделать?

Черканов довольно улыбнулся и рассказал.

— Мысль хороша… даже, я бы сказал, великолепна, — с уважением оценил Левтанов. — Но есть пара моментов. Во-первых, «преступление против государства». На фига? Недоказуемо по факту. Проще реальный переворот устроить, чем собрать достаточно улик, тем более — подставных. Второе — педофилия. В принципе примерно то же самое, хотя с уликами проще, но я тебе честно скажу: я в подобном пачкаться не желаю и тебе очень не советую.

— Преступление против государства мне нужно, чтобы сломать его до суда. Пусть осознает, что ему грозит. Пусть обвинение рассыплется на первом слушании — это неважно. А педофилия… во-первых, усилит эффект. Во-вторых… Если он сядет за свои поддельные документы, книжку эту дурацкую и еще какую-нибудь ерунду, мы сделаем Ордену мученика. Святого мученика. Нам это надо? Нет. Конечно, с него снимут в итоге обвинение в педофилии, но сперва его за педофилию арестуют. И я сделаю так, чтобы об этом узнал весь институт. Заодно избавимся от Канорова, иначе он найдет способ попортить нам жизнь.

— А от Канорова как?

— Я подброшу на его комп голографии непристойного содержания. Погоди ржать, таких больше ни у кого нет. Дело в том, что Каноров — гей. И он давно посматривает на Ветровского так, как Ветровскому не понравилось бы. Я подброшу на комп Канорова фото и голографии с обнаженной натурой Ветровского — толковый дизайнер у меня есть, он очень правдоподобно это сделает. А потом организую обыск Инспекционной бригады — и дело в шляпе. Вся информация мгновенно разойдется по ВИПу. Орден расколется, как пить дать. Это только сейчас они такие сплоченные да верные, а как узнают, что их обожаемый предводитель — гей, да еще и педофил к тому же, тут же все разбегутся.

— Это было бы правильно, будь их предводитель и в самом деле таковым.

— Нам какая разница, правильно это или нет?

— Главное, что это выгодно?

— Именно. Единственное, что меня беспокоит, — Ветровский ведь вполне может нанять толкового адвоката. Тогда придется повозиться.

— Не может. — Левтанов потянулся, зевнул. — Документы у него поддельные? Поддельные. Значит, он не имеет документов. Значит, он не гражданин. Значит, он не имеет целой кучи прав. К примеру — совершать сделки как физическое лицо. К примеру — нанимать адвоката и оплачивать его труд. Также, поскольку он лицо без гражданства, государство не предоставит ему бесплатного защитника. Разве что… нет, точно не помню, это надо смотреть. Но, кажется, в каких-то случаях допустимо выступление в качестве защитника гражданского лица, не имеющего юридического образования и не являющегося членом коллегии адвокатов. Или просто допустимо, когда рассматриваются дела, в которых обвиняемый — лицо без гражданства…

— В Ордене есть хоть один хороший юрист?

— Сашка Годин хороший. Но он не по уголовке специализируется, так что вряд ли он сможет чего-либо добиться. Других с юрфака в Ордене нет.

— Значит, все должно получиться, — удовлетворенно подытожил Олег.

— Да. Адвоката у него не будет или все равно что не будет. Даже если часть обвинений он сумеет опровергнуть, на семь-восемь лет его посадят. Этого хватит, чтобы остаться за решеткой на всю жизнь.

— А если он соберет на выкуп?

— Ни единого шанса. Он же лицо без гражданства! Значит, у него нет родственников, которые имели бы право внести выкуп. Также у него нет документов, кроме поддельных. А счета, зарегистрированные на поддельные документы, арестовываются государством. Наличными же там платить нельзя, только через безнал. Он не сможет заплатить.

— Он заплатит. — Олег хищно улыбнулся. — Он заплатит мне. За все заплатит.

— Ветровский, на выход!

Он медленно повернул голову, окинул конвоира взглядом, лишенным всяких эмоций. Что им еще от него надо? Допросы закончились еще неделю назад. «Человек Шредингера» вежливо попрощался, пожелал удачи на суде. Тогда Стас еще мог шутить, хоть и со злой горечью, но чаще огрызался.

— Удача — для тех, кто не способен сам ничего добиться, — наверное, не стоило этого говорить, но сдержаться не получилось. — Я предпочитаю успех.

— Успех возможен лишь тогда, когда от вас что-либо зависит, — покачал головой дознаватель. — А в данном случае я могу пожелать лишь удачи… да и та вряд ли поможет. Прощайте, Станислав Вениаминович. С вами было приятно работать.