Наш язык – наш меч, наш свет, наша любовь, наша гордость! Глубоко прав Тургенев, сказавший, что такой великий язык мог быть дан только великому народу» [100] .

В представлении Паустовского работа писателя над языком имеет как бы две стороны: выбор слова и «реставрация» его в определенном контексте. Слишком мало читателей знают пока об этой второй, но важной стороне творческого процесса. В этом плане трудно переоценить «Золотую розу». Научно-художественный жанр с его мозаичной композицией и цикличной структурой оказался наилучшим образом приспособленным для исследования творческого процесса художника. Книга появилась на стыке таких серьезных научных дисциплин, как эстетика, литературоведение, психология творчества. Талант Паустовского позволил с помощью художественного образа высветить сложный научный материал как бы изнутри. В этой книге «животворящее начало», воображение мощно стимулирует работу интеллекта и трудно провести грань между наукой и искусством: они образовали в «Золотой розе» нерасторжимое единство, источник, помогающий читателю формировать собственные убеждения, вырабатывать свои взгляды, критерии, приемы в отношении к бесценному дару культуры – художественной литературе.

Искусство должно прикоснуться к каждому человеку и позвать его к совершенству. Паустовский верит: «Есть в каждом сердце струна. Она обязательно отзовется даже на слабый призыв прекрасного» [101] . Лучше всего об этом сказано в «Золотой розе».

Похоже, что в наши дни возобладали иные представления об истинных ценностях жизни.

Стоит ли удивляться депутатским требованиям об изгнании литературы из школы? Капля камень долбит. Прецедент состоялся. Отбиваться чем дальше, тем будет труднее. А тут еще некоторые доктора и кандидаты наук «открыли» новую область литературоведения. В издательстве «Олимп, АСТ» в Москве в 1997 г. вышел первый солидный девятисотстраничный том «Шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры».

Читателю на первой же странице разъясняют: «Перед Вами не просто справочное издание, но и книга для чтения. (Неправда – это не книга для чтения, а шпаргалка!) (Выделено мной. – Л.К.) Краткие пересказы, естественно, не могут заменить первоисточников (тогда зачем было все затевать?), но могут дать целостное и живое представление о них» (а вот это – злонамеренная ложь!).

Наслаждаться бунинской «Жизнью Арсеньева»?! Услужливые составители предлагают Вам трехстраничный компактбук. Содержание «Доктора Живаго» изложено на 5 страницах; «Мастера и Маргариты» – на 6; «12 стульев» – на 4; «Петр Первый» – 4 страницы. Продолжать нет смысла: далее «Котлован» – на 2 страницах, «Школа для дураков» – на 2 и т. п. О каком «целостном и живом» представлении в этом случае может идти речь! И ведь спрос есть. На полках библиотек уже стоят фолианты в роскошных обложках, пересказавшие из мировой литературы все, что можно было пересказать на радость современным митрофанушкам! Ни «Илиаду» читать не надо, ни «Гамлета», ни «Войну и мир»! Воистину ученые составители не ведают, что творят.

Учитель словесности, овладевший искусством творческого чтения, начинающий или опытный, постоянно находится в мучительном состоянии: он решает проблему выбора. Казалось бы, что же мучиться? Вот программа, где сказано, что преподавать и как. Но ведь никакая программа не в состоянии учесть бесконечное разнообразие писательских и ученических (читательских) индивидуальностей. А нужно затронуть каждую душу! Особенно тяжело начинающему литератору. Иное дело – опытный преподаватель. Материал отобран, приемы апробированы. Он и сам как-то не замечает, что преподает не программную, а «свою» литературу. Ему уже не страшны никакие «научные открытия» и компьютерные новации. Он понял, что есть две составляющие в его учебном процессе: художественный мир произведения искусства и внутренний мир ученика, и он – единственно возможный в школе посредник между ними, от которого зависит, войдут эти миры в контакт или нет. Опытный учитель уже узнал, что преподавание литературы должно основываться не на одних эмоциях, а на серьезных теоретических знаниях.

Вот и приходится выкраивать время еще и на изучение теоретико-литературных знаний, в первую очередь в старших классах. Хорошее знание терминов, которыми оперирует та или иная наука, всегда было одним из самых кратких путей к постижению ее содержания, целей и закономерностей. Познав истину, читатель, можно надеяться, уже не поддастся на дешевые уловки.

Руководствуясь этими соображениями, целесообразно завершить разговор об искусстве читать художественные книги кратким словарем основных литературоведческих понятий и терминов, хотя и не совсем обычным.

Пять разделов, из которых состоит этот словарь («Сюжет и композиция», «Язык художественной литературы», «Основы стиховедения», «Литературный процесс», «Общие литературоведческие понятия и термины»), концентрируют термины каждый по конкретному разделу литературоведения. Опыт показал, что работа с таким словарем значительно упрощает и облегчает восприятие материала, особенно по теории литературы. Это немаловажно для тех, кто приобретает навыки чтения художественного текста как произведения искусства.

При составлении были использованы «Словарь русского языка в четырех томах» под редакцией А. П. Евгеньевой, «Литературный энциклопедический словарь», «Словарь иностранных слов», «Лексикон русской литературы двадцатого века» В. Казака, «Поэтический словарь» А. Квятковского, «Словари литературоведческих терминов» Л. Тимофеева и Н. Венгерова, «Русские писатели 20 века» и др. Необходимо заметить, что многие термины и понятия подверглись редактированию, иные были сформулированы заново, обновлен иллюстративный материал.

1. Почему для читателя необходимо правильно определять жанр читаемого произведения?

2. Что вы знаете о многозначности термина «жанр»?

3. Какова существующая классификация жанров?

4. В чем своеобразие жанра научно-художественной литературы?

5. Язык и жанр в книге К. Паустовского «Золотая роза», их взаимосвязи.