– «Хирда много не бывает». – Гроткар с тоской посмотрел на груды железа, заполняющие ангар, и процитировал старинную пословицу своего народа. Хозяйственная натура гнома явно жаждала забрать все это добро с собой. Самовывозом. – Да и потом, не слишком уж и безопасны ваши так называемые человеческие земли, особенно на удалении от столицы с ее древними магами, способными вывести почти любую неприятность, не выходя из заклинательного зала. Города еще туда-сюда, окромя трущоб, а вот если выйти из них, то тогда держись. Твари, что из лабораторий некромантов сбежали и размножились, волки, рыси, а если к болотам приблизиться, то на гоблинов или гидру нарваться можно. Да и потом, где в провинции кончаются власти и начинаются бандиты, ни один эльфийский предсказатель не скажет.

– В словах Клер есть рациональное зерно, – не поддержал его брат. – Будь мы в ее родном городке, то да, имело бы смысл сделать небольшую армию. Там ей и дело найдется, и до нее дела никому не будет, если, конечно, големы на чей-нибудь огород не забредут, поломав забор к каменной матери. Но пересечь с большим отрядом боевых механизмов всю страну нам действительно никто не даст. Да и пользы от него в случае, к примеру, снайперской засады или заминированного вагона не будет. Нужно делать что-нибудь компактное и не вызывающее больших подозрений, чтобы те, кто за нами следит, не стали прибегать к экзотическим средствам, а попробовали банально пристрелить нас, маскируясь под обычных грабителей. Предлагаю каждому сделать самодвижущийся чемодан. С бомбою.

– Бомбой?! – Панический возглас эльфийки был понятен любому, кто хоть немного общался с ушастым племенем и знал их просто-таки патологическое отвращение к любым особо громким звукам, а уж в особенности к взрывам. Излишне чувствительный слух – это одновременно и подспорье в ремесле следопыта или шпиона, но и очень большое неудобство. Во всяком случае, первое заклинание, которое учат эльфийские боевые маги, – это, как ни странно, не огненный шар или ледяное копье, а обычнейшая сфера безмолвия. В ином случае, особенно после изобретения подгорными коротышками пороха, эльфы бы падали на поле боя просто пачками от первого же взрыва пяти-, а то и десятидюймового снаряда. Страсть к большим калибрам у гномов просто парадоксальна и давно уже вошла в кучу поговорок и анекдотов. Да взять хотя бы моего любимого папочку и периодически подсовываемые мне «пистолетики» калибра «палец влезает и еще место остается». Причем, хочу заметить, палец папин. Моих в это жерло можно напихать… в общем, много.

– Так! Никаких бомб! Иначе, клянусь мировым древом, я вас сама нашинкую на удобрения! – Ласковый голосок Лаэлы, первоначально поддавшейся панике и теперь злящейся и на себя, и на этих чертовых гномов-экспериментаторов, прошелся по ушам присутствующих, как самое мелкое наждачное полотно или, например, акулья кожа, вроде бы гладкая на вид, но вот попробуйте провести по ней рукой. – Еще раз повторяю, никаких бомб. И вообще, мирно грузимся на поезд и едем до пункта назначения, не привлекая внимания.

– Как так?! – Вопрос, который задал Гроткар, заинтриговал не только его брата, но и мою персону тоже. Интересно, как это мы так спокойно грузимся под прицелами и взглядами толпы возможных убийц и не привлекаем при этом ничьего внимания? Бред какой-то получается.

В ответ на вопрос гнома Лаэла подошла ко мне и, окинув мою фигуру оценивающим взглядом, произнесла:

– Думаю, получится… А пару чемоданов и форму возьмем у горе-командира – думаю, он нам за все это должен. – В подтверждение своих слов эльфийка обвела взглядом помещение, забитое големами в различной степени разобранности, и задумчиво подергала себя за выбившийся из прически локон.

На практически пустом перроне, можно сказать, что в гордом одиночестве, стояли два младших офицера, со знаками магов-големостроителей, весьма миловидной для мужчин наружности. Стройные фигуры, тонкие черты лица, гладкая до невозможности кожа без следов даже малейшего дефекта или грязи и, кажется, даже с небольшим количеством косметики. Впрочем, особого внимания они не привлекали. Спускающиеся до плеч светлые волосы и высовывающиеся из-под них длинные уши с головой выдавали чистокровных светлых эльфов, анекдоты о женоподобности которых уже лет пятьсот как считались устаревшими.

Тем более что рассказывать их приходилось в помещениях без окон, откуда после произнесения шутки выходить не рекомендовалось. Долгоживущие лучники слух имели чуткий, нрав гордый, а память долгую. Куда больше внимания, чем сами армейские волшебники, привлекали их чемоданы – громадные, обитые железом и украшенные рунами чудовища на колесиках, которые, очевидно, могли катиться за хозяевами сами и, пожалуй, без всяких чар позволяли спрятать в себя все, за исключением особо габаритной мебели, вроде комодов.

Сдвинуть с места без магии подобный груз решился бы только тролль. Видимо, офицеры куда-то переезжали по делам службы, а потому решили взять с собой из своих старых жилищ все. Абсолютно все. Ну, может, за исключением кроватей, дверей и каминов. Редкие любопытствующие могли заметить, что и зачарованные чемоданы слегка подрагивали. А если бы они оказались внутри сферы безмолвия, которую незаметно от окружающих сплел один из магов, то услышали бы, что эти гробницы для вещей еще и ругаются. Репертуар чемоданов внушал легкое почтение к мастерству гномьих умельцев, ибо изъясняться эти непревзойденные артефакты предпочитали на языке подгорного народа, выдавая свое происхождение с головой. Впрочем, имели место некоторые вкрапления эльфийского, человеческого, орочьего и даже тролльего непечатного. Видимо, производство было смешанным.