Шрифт:
— Леша, а почему ты пошел работать к Петру? Не пойму я…
— Пошел и пошел! — Алексей махнул вилкой, будто отпугнул кого-то. — Надоело быть просто русским, захотелось стать «новым русским»! — Он засмеялся. — А то ведь что-то странное получается: что ни «новый русский», то вовсе не русский!
— Да какая тебе-то разница? Новые, старые…
— Не скажи! Разница есть.
— Какая?! — Мария, сама того не замечая, говорила снисходительно-насмешливо.
— Как какая! Ты что, не понимаешь?!
— Нет, не понимаю, милый. Объясни. Я вообще тебя не совсем понимаю. Хотя вроде не дурочка.
Алексей пристально посмотрел на Марию: серьезно она или смеется? Он уже начал привыкать к ее манере разговаривать.
— А ты что, хочешь меня понимать?
Мария улыбалась.
— Желательно. Ведь мы теперь уже не чужие, а? Ладно, пошли лучше к себе. Муж ты мой законный, муж ты мой фиктивный!
— Перестань, — попросил Алексей грустно.
— Могу и перестать! — Маша вдруг схватила бутылку шампанского, налила полный бокал, одним махом опрокинула в себя.
— Зря ты это, — упрекнул Алексей. — Плохо будет. Зачем так сразу? Окосеешь…
— Ну и пусть! Тебе можно, а мне нельзя?!
— И тебе можно, и мне нельзя, — со вздохом ответил Алексей.
Они покинули ресторан и поднялись в свой номер. Маша осмотрела комнату, как будто видела ее впервые.
— А кровать-то у нас одна! — объявила она. — Как делить будем?
— Я лягу на полу.
— Ну нет! Так не пойдет! Тебе тоже надо отдохнуть. Наспался в машине, довольно! Ляжем вместе, постель широкая.
— Не спорь со мной… пожалуйста, — тихо произнес Алексей.
— Ну да! — Мария вскинула голову. — Как же! Я, может, впервые за всю жизнь буду спать в одной койке с чужим мужиком! Интересно же!..
— Я сказал, что лягу на полу! — воскликнул Алексей раздраженно.
— А я тебе запрещаю! «Я сказал!» «Я лягу!» На полу он ляжет… Очень мне нужен телохранитель, у которого от недосыпа руки трясутся! Ты обязан нормально выспаться, понял? Не бойся, не укушу. И одеял здесь, как видишь, два. Предусмотрели… Чтоб лег! И учти: обнаружу, что ты нарушил мой приказ, — уволю! Позвоню Петру и уволю! Да еще нажалуюсь, будто ты ко мне приставал! Не сносить тебе тогда головы, Лешенька! Усвоил?
— Усвоил, — с кривой улыбкой ответил парень.
— Вот так! Ну ладно, я в ванную. Ты следующий.
Из ванной она вышла совсем голая. На плечи спадали великолепные волосы.
Алексей остолбенел.
— Что, нравлюсь? — Она смотрела на него, улыбаясь. Казалось, была спокойна. — Да не смущайся ты! Я привыкла спать голая. И не страдаю избытком стыдливости — в детдоме было не до нее… Ступай, мойся. Выключи здесь свет. — Она нырнула под одеяло, свернулась калачиком. — Спокойной ночи!..
Сполоснувшись под душем, Алексей вернулся в комнату, осторожно пристроился, закрыв глаза.
Он боялся пошевелиться. Слушал ее дыхание и вдруг обратил внимание, что сам дышит неровно, сбивчиво. «Только бы она не уловила, — подумал он. — Может, уже спит? Намучилась, бедная… А сколько нам предстоит!..»
Еще Алексей подумал о том, что сможет ее защитить и готов любого задушить собственноручно… Он тяжело вздохнул. Вспомнилось: «Хороша Маша, да не ваша!» Эх, Маша, Маша!.. Милая девочка… Если бы ты знала, как… что… Эх!..
Глава 3
Проснувшись утром, Алексей обнаружил, что Марии в постели нет. Но встревожиться не успел — услышал шум воды, доносившийся из ванной. Быстро поднялся, оделся и отправился приветствовать свою повелительницу. Дверь ванной комнаты была не заперта. Мария стояла под струями воды.
— Привет! — воскликнул он. — Как спала? Голова не болит?
— Пошел ты!.. — ответила Маша, не взглянув на него.
— Ты чего? — удивился он. — Ты чего, Маш? Обиделась на что-то?
Она закрыла воду, потянувшись, сдернула с крючка полотенце и начала вытираться. Парень смотрел на нее недоуменно.
— Отвернись! — вдруг крикнула она зло. — Вылупился т-тоже!.. Голой бабы не видел?!
— Маш, я не понимаю…
— Не понимаешь?! А ну вали отсюда! Нечего тут глазеть! За погляд деньги берут! Вали, сказано!
Алексей вышел. Тяжело опустившись в кресло, он ждал… Что могло случиться? В чем он виноват? Ну и характер у нее!..
Вскоре появилась его мучительница, обернутая большим банным полотенцем, заменившим ей халат. Она встала перед зеркалом и, не сказав ни слова, принялась расчесываться.