Лондон, апрель 1752 г.

— Он мой, — подумала леди Лейла Стейнс, глядя на импозантного мужчину, остановившегося у входа в бальный зал и хмуро взиравшего на ее гостей. Ее сестра Кристина, затаив дыхание, уловила внимательный взгляд Лейлы.

— Дунстан? Не глупи. Он — Ивес, и все говорят, что он убийца.

Лейла, как зачарованная, наблюдала за огромным джентльменом, одетым во все черное за исключением безупречно белого платка на шее. Похоже, у этого Ивеса есть все данные для того, чтобы вернуть ее жизнь в привычное русло. Он будет принадлежать ей.

А Ниниан утверждает, что он не убийца.

— Этот может свернуть тебе шею легким движением руки, — зашептала Кристина, с ужасом наблюдая, как объявляют пришедших вместе с Дунстаном. — Взгляни только, он мрачен как ночь!

Пропустив мимо ушей слова младшей сестры, Лейла наблюдала, как в зал входят Ниниан, ее красавец муж Дрого, граф Ивес, и Уинстон. Затем она перевела взгляд на высокого мужчину, который немного отстал от своих родственников, задержавшись у входа.

Своими загорелыми лицами и отсутствием напудренных париков мужчины Ивес словно демонстрировали свое презрение к обществу. Худощавый граф производил впечатление умного и изысканного человека, но его брат, более крепкого телосложения, взирал на блестящее общество с негодованием и враждебностью. Всем своим видом Дунстан Ивес, одетый во фрак, очень сильно отличался от остальных гостей, разодетых в кружева и шелк.

— Да, он мрачен, и его одежда, конечно, черного цвета, а это сейчас немодно, — заметила Лейла, изучая задумчивый взгляд и прекрасную фигуру гостя. Определенно, он совсем не похож на типичного лондонского джентльмена. Однако мужчины рода Ивес никогда таковыми и не были.

— Он, должно быть, все еще носит траур по своей жене, — пробормотала Кристина. — Есть предположение, что он убил ее, а если это так, то подобное было трагически-романтично.

— Если он когда-либо и любил ее, то теперь все в прошлом, — включилась в разговор их кузина Луанда, услышав последнюю фразу. — Конечно, если он не любил, то это вовсе не значит, что он собирался причинить ей вред, — добавила она.

Со времени жестокого убийства Силии Ивес прошло более года, и Лейла знала, что ее кузина всегда спешила рассеять любые сомнения о причастности Дунстана к смерти жены. У Луанды был дар предвидения, и люди внимательно прислушивались даже к самым случайным ее высказываниям. Поэтому она была осторожна, чтобы ее слова не истолковали неправильно и, таким образом, сложилось неверное впечатление. Подобно всем Малколмам, наряду со своими удивительными способностями, она была очень ответственным человеком. У Лейлы таких способностей не было, хотя всю свою жизнь она пыталась отыскать их у себя. Единственным ее желанием было доказать свою принадлежность к семье Малколм.

Тем не менее, она заметила, что мужчина, стоящий у входа в зал, пестрым модным цветам предпочитает одежду черного цвета, тем самым, выражая презрение к обществу. Гибель жены, печаль не имели к этому никакого отношения. Его высокомерие, возможно, объяснялось тем, что он был одним из Ивесов, холодным и бесчувственным. Обмахивая себя веером и восхищаясь его статью, Лейла подумала о своей собственной темной одежде и слегка улыбнулась. По крайней мере, здесь их вкусы совпали. В черном она выглядела старше и значительнее, что выделяло ее из толпы. Лейла была великолепна, как любила повторять ее мать. Когда-то она потратила немало времени на изучение общества и применила полученный опыт для того, чтобы занять подобающее ей и своему бывшему мужу место в светских кругах. По крайней мере, она сделала его счастливым. Но разум этой женщины так и не смог постичь те удивительные дарования, которыми обладали все остальные члены ее семьи. Они без всяких усилий могли, как бы, проникать за пределы видимого, их интересовало все таинственное, и благодаря этим способностям они помогали окружающим их людям. Всю жизнь Лейла держалась в стороне от компании постоянно шепчущихся младших родных сестер и кузин просто потому, что она не могла видеть или слышать то, что могли они. За своей спиной она слышала, что Кристина и Луанда обсуждают нечто, связанное с Дунстаном, как обычно, исключая нее из разговоров на подобные темы. Вот и сейчас, несмотря на то, что она была знакома со всеми присутствующими в этом зале, молодая женщина продолжала стоять одна, чувствуя себя незваным гостем в родном доме.

Лейла знала, что, пока у нее не обнаружатся способности, которыми обладали ее родственники, и тем самым не докажет свою принадлежность семейству Малколмов, она будет всегда чувствовать себя изгоем и неудачницей.

Всю свою жизнь она пыталась оправдать, ожидания семейства. Удачно выйдя замуж, обеспечила своему мужу хорошее социальное и политическое положение, скопила состояние, сделав счастливыми других, но не себя. Теперь, овдовев и, наконец, освободившись от всех невзгод, она снова стала лелеять надежду, если только отважится на такой шаг! С помощью одного из Ивесов она могла бы выяснить, кем была на самом деле и на что способна. Наблюдая за надменным высоким мужчиной, Лейла почувствовала, как в сердце начал разгораться маленький огонек этой надежды. Она нервно взмахнула веером, выбившиеся из прически волосы зашевелились от легкого ветерка. После года мечтаний и обдумывания всевозможных планов она сделала свой выбор. Все, что ей нужно было теперь — это подойти к Дунстану Ивесу и объясниться. Даже если тот останется равнодушным к ней, он должен уступить ее настойчивости. Тогда она сможет завладеть самым образованным агрономом во всей Англии.

— Он Ивес, — предупредила шепотом Луанда, проследив за направлением пристального взгляда Лейлы. — Не забывай, что случилось с кузиной Ниниан.

Лейла знала об опасности, грозящей женщинам со стороны мужчин рода Ивес, и женщинам семейства Малколм в частности. Должно быть, их притягивало друг к другу со страшной силой. Ниниан, на свой страх и риск, отважилась влюбиться в одного из этих таинственных мужчин. Лейла тоже была готова рискнуть и поиграть с огнем желания. Она не была обделена вниманием воздыхателей, но никогда не испытывала ни к одному из них физического влечения. Теперь же перед ней стоял вопрос: отважится ли она отправиться в деревню в компании мужчины, жена которого, виновная в супружеской неверности, была найдена со сломанной шеей. Ведь не было никаких доказательств вины Дунстана. Лейла усмехнулась в ответ на предупреждение кузины.

— Я соблазняю мужчин, а не наоборот. Ивес мне не пара.

— Лейла, ты, в отличие от Ниниан, не можешь сказать, что он чувствует, — предупредила Кристина. — Он выглядит невероятно опасным.

— Может, мне подойти поближе и проверить, так ли это? — Лейла закрыла веер и, позабыв обо всех присутствующих кроме Дунстана, отошла от сестры и кузины.

Продвигаясь сквозь толпу самых богатых и влиятельных людей Лондона, она часто останавливалась, чтобы поприветствовать своих гостей, ни на минуту не выпуская из виду мужчину, которого она намеревалась заманить в свои сети. Матерь Божья, да он же, как скала! Тот, в свою очередь, с негодованием посмотрел на лакея, и сразу же в его огромных руках оказались два бокала с шампанским.