— Как я могу тебе помочь, когда простое упоминание моего имени рядом с твоим может навредить твоей репутации? — возразил он. — Мне нельзя оставаться здесь. Я должен увезти Гриффита к Дрого и сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть свое доброе имя.

— Если ты поедешь в Лондон, то запугаешь людей, затем разозлишься и свернешь кому-нибудь шею, чтобы достигнуть желаемого, — предположила Лейла. — И ничего не добьешься.

Дунстан нахмурился, и вид у него стал довольно свирепый.

— Я знаю, как себя вести.

— Вспомни, как ты раздавил сигару на ноге лорда Тоунсенда, — напомнила она ему, — потом спрятался в оранжерее, чтобы охладить свой пыл. Каковы были шансы разузнать что-нибудь заслуживающее внимания, разговаривая с растениями в тот вечер?

Он потер затылок и уставился на нее с растущим недоверием.

— Я никогда больше не буду прятаться от тебя, ты веришь мне?

— Вот видишь, я права? — в восхищении спросила Лейла. — Я действительно права.

— Ты хочешь, чтобы я повторил тебе «да», впустив тем самым в свою жизнь демона? — спросил он.

Она засияла:

— Помоги мне экспериментировать, а я научу тебя, как себя вести.

— Что ты сделаешь? — возмутился он.

— Научу тебя вести себя. — Скромно, потупив глаза, она подхватила свои юбки и двинулась к двери. — Мы можем пойти в мою лабораторию. Может, тебе удастся помочь мне вернуть мое видение. Скоро приедет Ниниан. Будет крайне невоспитанно с твоей стороны убежать до ее приезда. Я собираюсь устроить маленький обед в ее честь. Ты можешь прийти и поучиться, как вести себя в обществе. Мы воспользуемся нашими различиями. Это сработает.

— Оставь свое остроумие при себе! — крикнул он ей вслед. — Я скорее постригусь в монахи и дам обет молчания, чем снова приду на один из твоих обедов!

Она слышала нерешительность в его взрыве гнева. Он хотел работать с ней, но просто не мог признаться в этом. Лейла обернулась, одарила его великолепной улыбкой и скрылась за дверью. Возможно, она имеет над ним власть, пусть даже самую крошечную.

Время от времени с этим упрямым ослом даже необходимо так поступать.

— Лили, Лили, мы здесь, Лили! — веселые, ребяческие голоса послышались из каменного коридора, ведущего в маслодельню, где Лейла экспериментировала с духами для своей горничной. — Мама сказала, что мы можем пожить у тебя целую вечность или до конца лета. А сколько длится вечность, Лили?

Лейла улыбалась вопросу своей самой маленькой кузины, затем ее улыбка исчезла, поскольку она ощутила присутствие кого-то другого.

Поставив духи на полку, она развязала передник и ждала нападения смеющихся бродяг, бежавших к ней со всех ног.

Обнимая самых маленьких, она приседала и глубоко вдыхала запах невинности, изобретательности и бесстрашной неопытности. Дети говорили о лошадях и экипажах, о щенках, которых видели в гостинице. Лейла слушала их, постоянно ощущая присутствие женщины, ожидающей в дверном проеме с маленьким сыном на руках.

Ниниан.

Невысокая и светловолосая, как и все Малколмы, Ниниан выросла в самой северной части Англии, слишком далеко от остальных членов их клана, чтобы быть одной из них.

Зная об этом, Лейла посмотрела на безмятежную молодую женщину, которой она всегда завидовала и теперь увидев которую, поняла, что они похожи. Несмотря на свои удивительные способности, Ниниан по отношению к семейному клану стояла как бы особняком и чувствовала себя столь же одинокой, что и Лейла.

Гостья вопросительно подняла бровь при приближении Лейлы.

Очевидно, Ниниан смогла прочитать ее чувства доступным только ей одной способом. Лейла взяла ее маленького сына на руки и жестом показала остальным гостям идти вперед.

— Чай и пироги получит каждый! — крикнула она детям. — Идите вперед, в дом, мы вас сейчас догоним. Помойте руки и лица и скажите няне, чтобы помогла вам.

Переговариваясь, дети побежали вперед, оставив Ниниан и Лейлу, которые не спеша пошли за ними. Годовалый малыш Ниниан сосал большой палец Лейлы и взирал на всех с типичным любопытством Ивесов.

— Тебе пора заводить собственных детей, — сказала Ниниан.

Лейла, вспомнив об охватившей ее панике прошлой ночью, когда Дунстан заставил ее задуматься о подобной перспективе, пыталась оставаться спокойной. Никто не знал наверняка, как точно Ниниан могла прочитать ее мысли и чувства. Лейла всегда была осторожна, поэтому решила, что лучше не рисковать.

— Пора или уже? — спросила она, скрывая беспокойство.

— Еще слишком рано судить наверняка, — ответила Ниниан, никак не реагируя на необычный вопрос Лейлы. — Бабушка никогда точно не говорила, когда у малышей появляется душа. А до этого можно обнаружить только их физическое присутствие.