— Да это практически то же самое, что сомневаться в лояльности моего сестринства! — воскликнула она не без драматизма.

Оказалось, что канониса заметила в списке Гаварронское ополчение — соединение СПО, базировавшееся на том самом плато, где Орден Белой Розы основал свой сестринский Дом, — и, поскольку Гаваррон являлся ленным владением Экклезиархии, формально независимым от планетарного правительства и подчиненным лишь власти каноника, предпочла интерпретировать это как плохо прикрытую попытку поставить под сомнение лояльность самой церкви.

Честно говоря, я почти не сомневался, что Киш с наслаждением воспользуется возможностью немного подначить соперницу в бесконечной сваре церкви и государства, но в текущих обстоятельствах такой конфликт слишком сильно затрагивал общие интересы, поэтому арбитр просто склонил голову перед разъяренной канонисой.

— Уверен, что никто здесь не желает выказать подобных сомнений, — заверил он. — Если вы верите в чистоту Гаварронских СПО так же, как в чистоту ваших Сестер Битвы, вы вольны распоряжаться ими так, как сочтете необходимым.

Не имея возможности пойти на попятный теперь, когда Киш так ловко вернул ей ее же слова — без того, чтобы вызвать как раз те подозрения, против которых она так возражала. — Эглантина резко кивнула.

— Мы побеждаем милостью Императора, — произнесла она.

— Ну что ж, тогда победа наша предрешена, — мягко произнес Киш, тем самым еще раз проворачивая нож в ране оппонента, а затем собрание продолжилось и тянулось до самого позднего вечера.

Но все скучные посиделки, к счастью, когда-нибудь заканчиваются, так что спустя некоторое время Киш и Живан пожелали нам доброго пути и напомнили о необходимости соблюдать абсолютную секретность. Правду сказать, предостережения были не так уж необходимы, потому что все без исключения присутствующие, полагаю, представляли себе последствия, если информация о тиранидской угрозе просочится в гражданские круги до того, как будут закончены все военные приготовления. Простые люди и так уже были запуганы известиями о том, что вокруг снуют предатели и еретики, походя взрывая разные детали окружающего ландшафта. Стоит лишь намекнуть, какая угроза в действительности нависла над их родным миром, панику невозможно будет сдержать.

С головой, пульсирующей от усталости, я с удовольствием вышел из зала заседаний и вдохнул относительно свежий воздух холла. Кинул взгляд вокруг, ожидая увидеть Юргена, но он будто испарился, оставив лишь слабое напоминание о себе, витавшее в воздухе возле того диванчика, который он занимал. Были здесь и несколько более вещественных доказательств его давешнего присутствия — поднос, на котором стояли тонкого фарфора чайник с танной и наполовину опустошенная кружка, а также еще один поднос, украшенный размазанными остатками того, что, вероятно, было когда-то эклером с дольчеягодами. Небольшая горка из крошек и менее опознаваемого мусора окружала то место, где, должно быть, стояли его ноги.

— Комиссар? — раздался за моим плечом голос Лазура, и что-то под его одеянием слабо загудело. — Вас что-то беспокоит?

— Да нет, ничего, — отозвался я, пряча раздражение. Зрелище остатков юргеновского пикника напомнило мне о том, насколько сам я голоден. Где Юрген раздобыл провизию, я не хотел даже спрашивать. — Просто недоумеваю, куда подевался мой помощник.

— Уверен, что он вскоре появится, — учтиво сказал Лазур и понизил голос до шепота: — Инквизитор Вейл, кажется, весьма доверяет вашей способности находить утерянное.

Он вгляделся в мое лицо, ожидая увидеть на нем реакцию, но хотелось надеяться, что долгая практика не позволила выдать ему что-либо, хотя, признаюсь, услышать имя Эмберли из уст (которых, как я уже упоминал, у него по-настоящему не было) совершенного незнакомца было достаточно ошеломительно.

— На Гравалаксе нам просто повезло, — пояснил я, стараясь вести себя настолько мило, насколько возможно.

Будучи слишком опытным притворщиком, я старался не искать спасения во лжи, которая могла быть легко поставлена под сомнение и раскрыта.

Очевидно, Лазур был в курсе, что мы с Эмберли знакомы, и если хотя бы подозревал о ее присутствии на Периремунде (если не знал наверняка), то мог пытаться выудить информацию об этом, хотя, конечно, в его словах могло заключаться и что-то совершенно иное. Видимо хорошо зная правила подобной игры, Лазур дружелюбно кивнул:

— Именно так я и слышал. Ну что же, тогда просто пожелаю вам удачи в поисках вашего подчиненного. — Он уже начал поворачиваться, чтобы уйти, но, как я и ожидал, будучи знакомым именно с подобной тактикой беседы, обернулся, будто запоздало вспомнив о чем-то. — О, чуть не забыл. Есть ли какие-то зацепки касательно Метея?

Я не имел ни малейшего представления ни о каком Метее, но был в тот момент достаточно устал и голоден, чтобы удержаться немного не поддразнить собеседника.

— Ничего сколько-нибудь основательного, — произнес я, выдержав небольшую паузу, чтобы он подумал, будто я принимаю решение, скрывать ли от него информацию, и он снова кивнул, будто я что-то только что подтвердил.

— Конечно же. Сначала вам нужно поговорить об этом с инквизитором. — Он снова дружелюбно кивнул и сотворил знак шестерни. — Омниссия регулируй ваши системы.