Ученик и последователь Бетховена Фердинанд Рис рассказывает, что он первым сообщил композитору новость о коронации Наполеона, и тот в порыве гнева воскликнул: «Он такой, же как все! Теперь он будет попирать права человека и руководствоваться только честолюбием. Он вознесется над другими и превратится в тирана!» Бетховен подошел к столу, взял в руки первую страницу с посвящением, разорвал ее надвое и швырнул на пол.

— Если Бетховен презирал Бонапарта, — продолжал Дуран, — разве не логично предположить, что Бонапарт отвечал ему тем же? В особенности если учесть «глубочайшее почтение», которое император питал к музыке.

— Но этот портрет оказался на вилле того Бонапарта, чей прадед действительно был меломаном. Жером Бонапарт даже хотел предложить Бетховену место капельмейстера при своем дворе в Вестфалии.

— Красивый портрет, — сказал Дуран.

— Красивый и таинственный, так как не объясняет самого главного. Обрати внимание на правую руку Бетховена — и ты увидишь, что он держит ноты.

— Да. И что с того?

Глядя на картину, Даниэль пропел ноту за нотой с такой невозмутимостью, что стал похож на инженера с мыса Канаверал, ведущего отсчет секунд перед запуском космического корабля. Казалось, когда он дойдет до последней ноты, четвертушки, произойдет нечто неожиданное.

— Какая-то дурацкая мелодия, — разочарованно произнес Дуран. — На мой взгляд, это совсем не музыка.

— Как ты сказал?

— Это не музыка.

Когда Даниэль услышал слова, сказанные шефом, его вдруг озарило. Он понял, в чем тайна мелодии с картины. И следующие несколько минут он посвятил тому, чтобы объяснить Дурану, что скрывалось за одиннадцатью нотами этой странной записи.

Инспектор Матеос был согласен с Агиларом в том, что сообщение, сохраненное Томасом в папке «черновики» его мобильного, заслуживает расследования, и договорился о новой встрече с дочерью Томаса в той самой застекленной ротонде отеля «Палас», где состоялась ее беседа с Паниагуа.

— Сеньора Лучани, — сказал инспектор, продемонстрировав ей свою полицейскую бляху, — наши эксперты обнаружили в папке «черновики» на мобильнике вашего отца следующее сообщение.

Полицейский протянул девушке карточку с буквами

— Это для вас что-то означает?

Софи Лучани бросила на карточку быстрый незаинтересованный взгляд, каким свидетель смотрит на фотографию подозреваемого, которого не хочет узнавать.

— Абсолютно ничего. А что?

— Вы уверены? Не хотите еще немного подумать? Мы работаем над гипотезой, что это шифрованное сообщение, которое вашему отцу не удалось закончить. Возможно, потому что он попал в руки убийц, прежде чем успел его отправить.

Не говоря ни слова, Софи Лучани открыла сумку и вынула маленький диск Альберти, который уже видел Даниэль Паниагуа.

Инспектор Матеос прежде не встречал ничего подобного. Софи объяснила ему, что это подарок отца и что, по предположению четы Бонапартов, Томас, возможно, намеревался сообщить ей код для прочтения татуировки.

— Вы можете показать мне, как он действует? — спросил Матеос.

— Речь идет, — начала Софи, — о простом шифровальном устройстве, изобретенном в пятнадцатом веке Леоном Баттистой Альберти. Сообщение создается заменой букв на нижнем диске буквами с верхнего диска.

— Вы не могли бы проверить, прибегнув к этой замене, есть ли какой-нибудь смысл в черновике вашего отца?

Софи Лучани начала вращать диски, вводя буквы с карточки, которую дал ей инспектор, и не прошло и двух минут, как просьба Матеоса была выполнена.

— По-моему, смысл есть.

— И что в этом сообщении?

— Тут написано: Account Numb.

— А, номер счета по-английски, — мгновенно перевел Матеос. — Вашему отцу в тот момент не хватило времени дописать слово « number», и он сохранил сообщение в «черновиках», разумеется, чтобы сделать это потом.

— Номер счета? Но что это значит? О каком счете мы говорим?

— Сеньора Лучани, в высшей степени вероятно, что ваш отец хотел шифровкой указать вам банковский сейф, где спрятал рукопись Бетховена, и это стоило ему жизни. Эти сейфы по большей части связаны с текущим счетом.

Чтобы Дурану была понятнее связь между нотными знаками с портрета Бетховена и алфавитом, Даниэль написал под каждой нотой соответствующие буквы.

— Беба де Касас? — удивленно спросил Дуран. — И что это должно означать?

— Беба — уменьшительное от Беатрис, как и Беа. Де Касас или де лас Касас — фамилия, достаточно распространенная в нашей стране. Бебой де Касас звали женщину, вероятно, еще одну возлюбленную Бетховена, и почти наверняка именно она виновница таинственной улыбки, запечатленной на портрете.