Шрифт:
— Алло?
— Это дом Кларво?
— Да.
— Миссис Кларво?
— Ее нет дома.
— Но я узнала ваш голос, миссис Кларво.
По проводам донесся резкий звук, будто на пол упал металлический предмет.
— Кто… это вы, Эвелин?
— Вы не ожидали услышать меня так скоро?
— Ожидала. Да, я ожидала.
Короткая пауза на другом конце линии, какая-то суета, звуки шагов, затем низкий мужской голос торопливо, но отчетливо произнес: «Спросите ее об Элен. Спросите, где Элен».
— Кто там с вами? — спросила Эвелин. Как будто она не знала. Бедный старый Блэкшир, неуклюже разыскивающий ее по всему городу, точно слепой, бредущий по лесу. «На днях я выскочу к нему из-за дерева».
— Никого со мной нет, Эвелин. Был, но я его отослала. Подумала, что вам… что нам с вами лучше говорить наедине. Эвелин? Вы слушаете?
Она слушает. В тепле, в безопасности, ребенок в башне из слоновой кости, поэт в игрушечном домике.
Мимо кабины прошел осанистый мужчина, она посмотрела на него сквозь грязное узкое стекло в двери. Но он даже не заметил ее. Думал совсем о другом.
— Эвелин? Отвечайте. Отвечайте.
— Не нужно кричать, — холодно сказала Эвелин. — Знаете, я не глухая. У меня стопроцентный слух.
— Извините, что я… кричала.
— Так-то лучше.
— Послушайте меня, пожалуйста. Вы видели Элен? Говорили с ней?
— Почему… — Она довольно улыбнулась, ибо голос ее звучал серьезно и рассудительно, тогда как ей хотелось прыснуть. Видела ли она Элен? Чудесная игра. Надо ее продолжить. Поддержать. Чтобы она сразу не кончилась. — Почему вы спрашиваете об Элен, миссис Кларво?
— Она должна была приехать сюда много часов тому назад. Сказала, что едет домой.
— Ах вон оно что.
— Что вы хотите этим сказать? Вы ее…
— Она передумала. Во всяком случае, ей по-настоящему домой не хотелось. Она не желала, чтобы вы увидели ее в ее нынешнем положении.
— А в каком она… положении?
— Я обещала ей никому не говорить. В конце концов, мы были когда-то подругами, а слово, данное подруге, надо держать.
— Пожалуйста. Ради Господа Бога…
— Опять вы кричите. Мне это не нравится.
— Хорошо, — прошептала Верна. — Я не буду кричать. Только скажите мне, где Элен и что с ней.
— Ну, это долгая история. — На самом деле это было не так. История была короткая и чудесная. Но надо преподать урок этой миссис Кларво: как грубо с ее стороны кричать в трубку.
— Эвелин, пожалуйста, я прошу вас…
— О правде просить не надо. Я говорю ее по собственной воле. Разве не так?
— Так.
— Что бы там обо мне ни болтали, я не лгунья.
— Нет. Конечно, нет. Вы не лгунья. Так что с Элен? С ней все в порядке?
— Я не знаю.
— Но вы сказали…
— Я не сказала, что у нее все в порядке или все не в порядке. Я сказала, что она передумала возвращаться домой.
— Где она?
Мужчина с богатырской грудью снова прошел мимо кабины, на этот раз в обратном направлении. У него были стеклянные глаза и деревянные губы.
— Она работает в доме для call girls, [8] — сказала Эвелин. И заранее задрожала от возбуждения, ожидая реакции Верны, — шок, неверие, протест. Ничего этого не последовало. — Вы слышали, миссис Кларво? Элен работает в доме для call girls. Он — на Саут-Флауэр-стрит. Не место для леди, доложу я вам. Но Элен никогда и не хотела быть леди. Все, что ей требуется, — немного возбуждения. И она его получит. Еще бы! Она его получит.
8
Проститутки, вызываемые по телефону (англ.).
Снова молчание, трубку не положили. Возбуждение начало выливаться из Эвелин, как кровь из поврежденной артерии. Она затыкала рану словами, чтобы остановить поток.
— Это я устроила ее на работу. Сегодня утром я повстречала ее возле гостиницы. Она сказала, что ей опротивела праздная жизнь, которую она ведет, и она хотела бы заняться чем-нибудь интересным. «Пойдем со мной», — сказала я. И она пошла.
— Теперь я знаю, что вы лжете, — ровным голосом сказала Верна. — Элен никуда с вами не пошла бы. Она предупреждена.
— Предупреждена? Насчет меня?
— Что вы с ней сделали?
— Я вам сказала: устроила на работу.
— Это нелепо.
— Да?
И она мягко положила трубку.
Конечно, это было нелепо, что может быть нелепее бедной старушки Элен в таком заведении. Тем не менее это была правда.
Она начала смеяться, не обыкновенным смехом, а таким, звуки которого рвали ей грудь и голосовые связки. Чувствуя жгучую боль, она кое-как проковыляла к двери и вышла на улицу.