Что-о?!

Кристине тридцать три года.

Да что же вы, голубушка, сотворили с собой?!

Увы, то, что говорила Кристина, оказалось чистой правдой.

Год назад от нее ушел любимый мужчина. С тех пор она начала скатываться в то жуткое состояние, которое я могла теперь лицезреть.

Не скрою, я была удивлена. Ведь история по большому счету тривиальная. У кого из нас не случалось влюбленностей, радостей, вспышек, сменявшихся затем горечью расставаний, – да почти у каждой. Но мало кто находил в этом достаточный повод, для того чтобы превратить себя в ходячую развалину. Одна поплачется подружке и успокоится; другая решит во что бы то ни стало доказать «козлу», как он ошибся: начнет работать над собой, кардинально перестроит всю жизнь и закрутит новый роман, а то и не один.

Вместо этого Кристина на целый год погрузилась в свои страдания, планомерно разрушая себя. Не всякая брошенная женщина так поступит.

Очевидно, что расставание с любимым послужило лишь поводом, активизировавшим в глубинах ее подсознания дремавшую там разрушительную программу.

Часто можно услышать словосочетание «несчастная любовь». Это заблуждение. Любовь по природе своей может быть только счастливой. А «несчастная любовь» – это невроз, патологическое состояние, которое следует лечить.

Так что же случилось с Кристиной на самом деле? Какова событийная подоплека, обусловившая появление разрушительной программы?

Это и предстояло выяснить.

…Первая, самая страшная беда постигла ее в возрасте восьми лет. От сердечного приступа скоропостижно скончалась ее мама. С тех пор все в жизни пошло наперекосяк.

Валентин Александрович, отец Кристины, был геологом. Почти все время он находился в экспедициях, так что маленькая Кристинка его почти не видела. Самым значимым человеком была мама, которая все свое время уделяла воспитанию дочери. Росла Кристина в маленьком прибалтийском городке.

Зарплаты экспедиционного геолога вполне хватало на жизнь, поэтому мама Кристины не работала, а занималась домашним хозяйством. С мамой Кристина чувствовала себя в полной безопасности.

Все оборвалось в одночасье…

С ее смертью Кристину охватил ужас. Мама была тем самым человеком, который мог разрешить любую проблему; мама могла все рассказать, объяснить.

Теперь же девочка осталась одна-одинешенька в огромном и враждебном мире.

Кристина замкнулась в себе, сделалась холодной и молчаливой. Днем все силы уходили на то, чтобы отгораживаться от внешнего мира. Зато ночью, когда никто не видел, она давала волю чувствам. Слезы, слезы, слезы…

– Все время я пыталась понять: почему мама бросила меня одну? – Пальцы нервно мнут сигарету. Та ломается, тушится в пепельнице. Кристина достает новую, щелкает зажигалкой, затягивается. – Что я сделала не так? Неужели я ее не устраивала? Ей что, было со мной плохо? Или я оказалась недостойна ее любви, я ей не нравилась? До сих пор не могу найти ответа!

…Характерная детская ошибка. В начале нашей жизни мы наивно верим, будто весь мир вращается вокруг нас. И взрослые, что нас окружают, просто реагируют на наше поведение, поступают в зависимости от того, как мы себя поведем: что скажем и что сделаем.

Некоторые продолжают сохранять эти установки, даже став взрослыми. Как Кристина, например.

К чему это приводит? Человек начинает взваливать на себя бремя ответственности за действия других. Ведь исходя из логики, что ты находишься в центре мироздания, а остальные суть проекция твоего «я», иначе и быть не может.

Что в итоге? Неизбежное чувство вины, поскольку мир «неуправляем», желание наказать себя. И вот вместо стремления к радости, к наслаждению жизнью начинается подсознательный поиск «адекватного» наказания для себя – поиск боли и страданий. Это плата за сохранение детского образа мышления во взрослом возрасте.

После смерти матери собравшиеся родственники стали думать, как быть с Кристиной. Некоторые – самые «благоразумные» – предлагали определить Кристю в детский дом, поскольку профессия отца предполагала его многомесячное отсутствие. Но тот, надо отдать ему должное, категорически отказался, за что Кристина благодарна ему и поныне.

Некоторое время спустя Валентин Александрович повторно женился. Теперь у Кристины появилась новая «мама». Но у «мамы» было двое своих детей, и все внимание она уделяла им. Кристину же мачеха откровенно не любила, хотя старалась этого не показывать прилюдно.

Когда отец возвращался из экспедиций, мачеха старательно разыгрывала роль доброй феи из сказки. Но стоило папе вновь уехать, как фея мгновенно превращалась в злую мачеху. Такая вот сказка про Золушку на современный лад.

В семье мачехи с Кристиной не общались. Нередко бывало и так, что ее «забывали» покормить обедом или ужином.

Сводные брат и сестра были старше ее. Если «мама» хотя бы старалась держаться в рамках дозволенного, то ее дети открыто издевались над Кристиной. «Нахлебница», «крысеныш», «приблуда» были еще относительно мягкими эпитетами, которые ей то и дело доводилось слышать.