Берг Николай
Шрифт:
Ирка встряхнулась и отогнала некоторую совершенно нелепую сейчас зависть к беззаботному мотыльковому образу жизни своей напарницы.
— Начнем — ка с грузовика. Видишь, двери нараспашку, значит в кабине пусто. Присмотри пока по сторонам, я быстро.
Напарница с омерзением осторожно устроилась на снегу, подложив под себя рюкзачок, а Ирка, сгрузив с облегчением рядом с сидящей пулемет и помповушку, взяла в руку пистолет и перебежала к фургону. Габариты у грузовика не горели, так что сесть сзади и осмотреться было можно. Теперь Ирина точно видела — от грузовика в лес вели следы. Значит, двое все же удрали. Еще немного удивило ее, что заднее и переднее колеса сплющились, торчали лохмотьями рваной резины — потому машину и бросили, что на лопнувших колесах далеко не уедешь — но стреляла-то она по кабине, а досталось почему-то колесам. Ладно, что получилось, то получилось.
Кабина была нараспашку и совершенно пуста, что порадовало Ирку. Еще ее порадовало то, что прямо у двери вертикально стояло ружье — она такие не видала раньше и решила, что это, скорее всего, импортный автомат. Значит, скорее всего, у пары удравших при себе одна пушка всего осталась. И это замечательно.
Когда Ирина уже собралась двигаться к джипу и почти выпрыгнула из кабины, оказалось, что есть еще повод порадоваться. Подняв взгляд напоследок, она обнаружила на потолке кабины самодельные крепления, в которые была вставлена коротенькая двустволка. Прихватив оба ружья, радостная и гордая первым успехом Ирка вернулась к напарнице. Та, уже не шмыгая, а хлюпая носом, жалобно попросила поторопиться, если можно.
— Вот сейчас все брошу и потороплюсь. Ты смотри вокруг лучше, а то еще подберутся, не ровен час.
— Я смотрю. Ой, мертвяк к нам идет!
Верка подскочила, засуетилась.
Покойник, стоявший раньше у джипа теперь неуверенно шел к ним, заплетаясь непослушными ногами в достаточно глубоком еще снегу.
— Ты не суетись, Верк. Ты его завали.
— Как???
— Кверху каком! Он неповоротливый, медленный. Бери ружье, прицелься. Как я тебе говорила — и стреляй. В башку.
— Ой, я не смогу.
— Что этот тебя не обижал?
— Еще как обижал! Они все уроды были.
— Так какого черта выпендриваешься?
— Я не смогу. Он же человек все же!
— Да какой человек, ты что, дура совсем? Он — упырь, мертвяк, и при жизни был гондон! Верка стреляй!
— Не могу! Не могу!
— А, чтоб тебя!
Ирина шагнула назад — мертвяк подошел уже слишком близко и тянул руки — вскинула пистолет, зажмурила глаз, как учили и, прицелившись в темное пятно головы — выстрелила.
Бахнул выстрел, быстро заглохший в сыром воздухе, а мертвяк нелепо рухнул вертикально вниз. Как марионетка с обрезанными ниточками.
Напарница нелепо держа ружье подошла поближе. У нее явно начался мандраж.
— Трусишь? — строго и свысока спросила Ирина.
— Замерзла. Ну и трушу, конечно. Как ты его — раз и все — Вера виновато улыбнулась.
— Ладно. Пошли оставшихся добирать.
Оставшихся Ирка добрала сама — это просто оказалось. Вылезали мертвяки кучей, в одну дверь, мешая друг другу, дальше ползли на четвереньках — не сообразили что ли встать, но Ирка потратила всего четыре патрона на всю троицу.
— Слушай, Ирэн, давай сматываться, а?
— Погоди! В джипе пятеро было, а я четверых успокоила. Пятый там.
— Пятая. Та самая Мэри-Сью.
— Однохренственно! По сторонам смотри, мерзлячка!
Решив рискнуть, Ирка проскочила пространство до джипа. В салоне кто-то возился, но наружу не показывался. Приглядевшись через полуосыпавшееся стекло, Ирина поняла причину — растрепанная окровавленная девка с обгрызанным лицом была пристегнута ремнем безопасности.
Подавив первое желание бабахнуть ей в башку, Ирка взяла себя в руки, осмотрелась, прикинула как стрелять, чтоб не повредить чего в уже и так прострелянном салоне, усыпанном битым стеклом — и, наконец, стрельнула. Мертвячка еще шевелилась и пришлось потратить еще патрон.
Ирка глубоко вздохнула. Справились, все-таки.
— Ладно, тащи сюда железо!
Вера попыталась тащить все стволы, но не потянула, свалила обратно.
— Тяжело очень, Ирэн!
— Погоди, сейчас я подъеду.
Осторожно открыв дверь, смахнула стекла с сиденья, стараясь не порвать перчатку и не пораниться, увидела какую-то тряпку на полу, стряхнула стекла с нее и протерла пропоротое пулями кресло от местами поблескивавшей на нем чужой крови, залезла, выдохнула воздух, и стараясь не смотреть в зеркало на сидящую сзади покойницу, нашла ключи в замке, завела и тихонько тронула с места.
Подъехала к Вере, вместе они выдернули и выкинули из салона Мэри-Сью, сложили на заднее сидение трофеи и покатили аккуратно дальше — к холмику, забрать шмотки и коврики…
Немножко тряслись руки и как-то обессилено колотилось сердце, но такого кайфа Ирка давно не испытывала.
— Ладно, давай все же попытаемся уснуть, а то этот Дункан еще долго будет куралесить…
— Хорошо… Вспомнил вот — в инете кто-то написал — прямо про него:
Быть рыцарем братец полный отстой Будь пехотинцем парень простой Чем куртизанить в начищеных латах Лупи алебардой — будь парень солдатом!