Шрифт:
А вот Жукова Сталин назначил на свой самый дорогой плацдарм Второй мировой войны — в Германию. Мол, попробуй, построй там социализм, докажи свою состоятельность после рейха... скажу тебе по правде, хитрый грузин знал что делал. Он всегда, чтобы показать несостоятельность Жукова, ста-вия перед ним заведомо сложные задачи. Сталин не считался с тем, что у такого самодура погибнут миллионы и миллионы людей,— бесцельно, абсурдно, нелепо— именно для таких дел и годился Жуков, чтобы показать кто есть кто. Слушай внимательно: Сталин знал, Сталин предвидел, что все-равно когда-нибудь наступит время и за свои деяния он будет нести ответственность, но не только он, а и его кровавый исполнитель Жуков, удостоенный высших полководческих наград. Этим противоречием Сталин заложил бомбу замедленного действия, может быть, на десятилетия или на столетия... но... правда выплывет наружу...
...После войны— главнокомандующий Группой советских войск в Германии и главноначальствующий Сов. администрации (июнь 1945— март 1946), главнокомандующий Сухопутными войсками и зам. министра вооруженных сил (март— июнь 1946). В 1946—53 командующий войсками Одесского и Уральского военных округов. Смарта 1953 1-й зам. министра, а с февр. 1955 по окт. 1957 министр обороны СССР. С марта 1958 в отставке...
Жуков не справился в Германии с возложенными на него обязанностями. Грабеж немцев, насилие женщин достигли запредельных высот на немецкой территории. И неудивительно, ведь Жуков сам был разбойником с большой дороги и эшелонами вывозил материальные ценности в свои личные закрома. И способствовали ему в этом его закадычный друг генерал Крюков, а также заместитель наркома внутренних дел, начальник управления особых отделов 1-го Белорусского фронта, затем Группы советских войск в Германии, Герой Советского Союза генерал-полковник Иван Серов (кстати, по истечение времени я узнал, что он стал генералом армии).
Жуков как бы мстил немцам своим разбоем и грабежом за то, что фашисты грабили наш народ...»
Иван Христофорович сделал паузу, тяжело вздохнул и ка-ким-то не своим голосом произнес: «Чем же тогда он, да и, пожалуй, все мы отличаемся от фашистов? ...Ничего удивительного, что в 1945 году в Германии солдаты и офицеры нашей армии так себя вели. Ведь точно так же они вели себя при оккупации Львова в 1939 году, в Риге, Таллине, Вильнюсе в 1940-м, в Польше... Мы вели себя в оккупированных странах не лучше, чем фашисты. И я всегда задаю себе вопрос: откуда взялся Гитлер? Откуда эти подонки, которые пришли на нашу землю? И мне страшно становится от мысли, что это мы, — слышишь? мы! — способствовали приходу Гитлера к власти. Мы готовили летчиков люфтваффе в Липецке, танкистов — в Казани, химиков и артиллеристов — в Саратове. Мы разрешили немецким конструкторам проектировать и строить свои подводные лодки в Ленинграде. А конструкторов Мессершмидта и Юнкерса допустили в конструкторские бюро советской авиации в Филях, в Жуковском...
...Я хорошо понимаю, где ты служишь... и понимаю, чем занималась твоя организация, когда тебя еще на свете не было... народ не знал, что твой штаб Мировой революции готовил та-а-акие дела, о которых ты еще даже не догадываешься. Хотя должен заметить, что народу и не обязательно это знать. Хотя... все это нехорошо... потому что если народ соглашается с подобными делами, то он невольно превращается в соучастника этих дел...
Еще за десять лет до твоего рождения установились очень хорошие отношения наших, советских военных и партийных работников с офицерами вермахта и партийными функционерами национал-социалистической партии. А всякий приезд к нам министра иностранных дел Германии Иохима фон Риббентропа помимо политических решений давал импульс нашим людям называть рождающихся у них детей Адиками, Адольфами; то же случалось и воинских гарнизонах, когда нас посещали офицеры вермахта...
И не надо удивляться тому, что случилось после завершения боев в Германии... Мародерство и спекуляция легко были приняты и солдатами, и офицерами, и генералами. Коли этой дармовщинкой занимался сам «великий» полководец Жуков. Его военный «гений» никак не мог совладать с обуявшей его сверхжадностью. Это видели окружавшие его генералы, солдаты, слухи об этом расходились до самых отдаленных гарнизонов нашей армии. И даже его надсмотрщик от ЦК ВКП(б), недавний член Военного совета 1-го Белорусского фронта, а ныне заместитель главноначальствующего Советской военной администрации и главнокомандующего Группой советских войск в Германии Маршала Советского Союза Жукова генерал-лейтенант Константин Федорович Телегин не в состоянии был проконтролировать всю преступную деятельность «великого» полководца.
Махнув на все рукой, Телегин в конце концов сделал вид, что не замечает разбоя Жукова, и сам соблазнился на чудовищное воровство. А чтобы все было шито-крыто, Жуков ему порекомендовал брать... как можно больше, ведь накормить надо наворованным и московских начальников, то есть «крышу». Сам Жуков крышевал многих генералов, заворовавшихся на фронте и в оккупированной Германии.
И когда генерал Телегин, надсмотрщик ЦК партии, оказался в камере под следствием, и следователи рвали клещами его кожу и подтягивали крюком за ребро к потолку, то Константин Федорович быстро признался и в своих, и в жуковских злодеяниях... так что спустя годы ему не стоило выдавать себя за жертву сталинского беспредела, обиженный, понимаешь ли... праведник...
...Имея почти неограниченную власть, Жуков среди своих подхалимов тогда, в Германии, создал мощную структуру связей и блата, дотянув нити до окружения Сталина. Расплачивался награбленным у немцев добром. Это было неслыханное богатство для страны, где на десятилетия затянулась нищета всего народа, где в 1947 году разразился чудовищный голод...
На XX съезде Хрущев решил раскрутить Сталина, придумав пресловутый культ личности с целью повесить всех собак за провалы социалистического строительства, за массовые аресты советских людей, неимоверный размах насилия и нищеты в стране, чудовищные катастрофы на фронтах минувшей войны на него одного... перед которым сам недавно угодливо смиренничал... на недавнего вождя...
Тем самым Никита решил отмазать себя от этих злодеяний...
Толпа, восхвалявшая Сталина, все эти лизоблюды, уцелевшие после стольких страшных лет, единодушно и единогласно бросилась восхвалять нового вождя.
Им всем нужна была амнистия; они не желали быть причастными; не хотели отвечать за свои собственные преступления...
И охотно, все как один подписались, что это Сталин виновен во всех мыслимых и немыслимых грехах.
Как же все хотели быть чистыми в глазах народа и истории. Первыми побежали к новой кормушке Телегин и Серов, а вот Георгия Жукова-то не позвали... Хотя он очень старался на XX съезде отпустить свою грозную оплеуху мертвому Сталину. Но пройдет еще несколько месяцев, и в 1957 году Никита его выбросит. С тех пор он и стиснул зубы, и воспрял лишь когда в октябре 1964-го Никиту скинули».