Дядя Тонто

Дядя Тонто прожил трудную жизнь: совокупление с пеликаном не та вещь, которую легко забыть. Он сильно пил. Однажды он допился до таких чертей, что пытался по упаковке творога приблизительно определить, какой сегодня день. На любой вечеринке он нажирался первым, а любимым коктейлем у него служила смесь мятного ликера, топлива для кухонных печей и козлиного помета. Когда полиция останавливала дядю на дороге, алкотестер от его дыхания воспламенялся. Отказываясь садиться за руль трезвым, он ездил на работу на электрическом полотере, утверждая, что единственное неудобство такого способа — время, которое тратится на вихляния из стороны в сторону. За то, что он справил большую нужду в соборе, дядю Тонто посадили на десять лет, но очень скоро выпустили: начальник тюрьмы почувствовал, что дядя снижает их стандарты. Оказавшись на воле, дядя Тонто двинулся автостопом через Пенсильванию и встретился в пути с семейкой квакеров, которые и забили его до смерти.

Дядя Иуда

Дядя Иуда, человек меньше натуральной величины, никогда не знал лучшей поры. Его расцвет пришелся на третий класс. Удача не просто обходила его дом, она сознательно выбросила его адрес на свалку. Его существование было таким скучным, что однажды он с гордостью показывал мне, где его соседи ставят машину. Стремясь как-то изменить жизнь, дядя Иуда решил продать душу, но, к несчастью, продал ее через Интернет, и так и не увидел денег. Он мало чего достиг, и если бы решил написать автобиографию, назвать ее стоило «Что вам от меня надо?». Однако дядя гордился тем, что одним из немногих людей на Земле в восемьдесят пять лет помнил имена всех своих дантистов.

Он умер в день Святого Дисмаса (Разбойник, который был распят справа от Христа. В католичестве почитается как покровитель заключенных), по ошибке съев перед едой пакет послеобеденных леденцов.

Дядя Монтесума

Дядя Монтесума был не слишком умен: например, он думал, что Ирвинг Берлин (1888–1989) — американский композитор) — это еврейское гетто в Германии. В юности он хотел стать гинекологом, но, как потом заявлял, не нашел лазейку в этот бизнес. Он гордился тем, что, отбывая тюремный срок за половую связь с луговой собачкой, научился пить пиво носом. Несколько лет дядя управлял автомойкой для геев, но разорился, вложив все деньги в придорожный музей сосисок. Последнее его место работы — завклубом «Плейбой» в Освенциме. Когда он вышел на пенсию, золотых часов ему не подарили, но бывший босс звонил ему раз в неделю — сообщить который час. Наконец, женившись на леди, которая однажды на военных похоронах несколько раз отсосала у Строма Тэрмонда (1902–2003) — американский политик), дядя скончался, съев ведро протухшего голландского соуса.

Эвфемизмы: Гостиничный жаргон

В Америке не осталось места, не замусоренного нынешним искусственно разжиженным языком. Он повсюду. Отправляясь в путешествие, ты обнаруживаешь его и в гостиницах, или, как эти ребята предпочитают нынче зваться, в индустрии гостеприимства. Кстати, гостиницы — это еще одно место, где натыкаешься на цветистые названия должностей.

В былые времена в гостиницу вас селил администратор; теперь это делает представитель службы регистрации. Впрочем, отвечая по телефону, он превращается в работника службы размещения. Я считаю, справедливо, что и все остальные служащие отеля получили модернизированные прозвища. Коридорный неведомо как сделался ассистентом по багажу и утверждает, что работает в багажном сервисе. Горничных за последние десятилетия повышали не раз: в горничные они перешли из уборщиц, потом стали экономками, а теперь это персонал, обслуживающий номер.

Кстати, доставку еды в номера теперь в иных гостиницах зовут ресторанным обслуживанием в номере, а в иных — приватным ресторанным обслуживанием в номере. В одном буклете я видел следующее: «ваш опыт приватного ресторанного обслуживания в номере». Претенциозность. Когда речь идет об эвфемизмах, ее никогда нельзя сбрасывать со счетов. Вот вам еще пример. В гостинице, где я как-то раз останавливался, ресторан временно переехал на нижний уровень. По причине, как мне объяснили, оптимизации ресторана. Нормально? Портье произнес именно эти слова. Не ремонт, не переоборудование — оптимизация. И он сказал так небрежно, будто все кругом если чем и занимаются, так это оптимизацией.

Полагаю, не стоит и пояснять, что нижний уровень, о котором говорил портье, когда-то назывался подвалом. В принципе, я не против определения «нижний уровень»: по крайней мере, ясно, о чем речь, хотя и не совсем. Нижний по отношению к чему? Меня бесит, когда говорят что-нибудь типа «спортзал находится на уровне три». «Уровень три» — это все та же старушка претенциозность.

И кстати, пора бы уже людям из гостиниц наконец решить, каким словом звать спортзал. Чего только они не перепробовали: спортзал, оздоровительный центр, тренажерный зал, клуб здоровья. Спа. Господи боже! Спа-а-а! Раньше, чтобы найти спа, приходилось ехать в Европу. Теперь каждая дыра, где есть раковина и больше трех полотенец, — сраное спа!

И еще кое-что о гостиницах. Во многих из них таблички

«Не беспокоить» заменили на таблички со словами «Покоя, пожалуйста». Вроде бы мелочь, но разницу стоит отметить. «Не беспокоить» — звучит твердо и веско. Не беспокоить! То есть «ИДИТЕ ВОН»! А вот «Покоя, пожалуйста» звучит, будто кто-то умоляет:

«Идите к черту… ну пожалуйста, а?» Бесхребетность. Я вижу здесь очередной пример феминизации языка, которая происходит в нашей стране. И, что более важно, очередной пример ухода от действительности.

БРОСЬ СОСКУ , МУДИЛА!

Вот еще один пример того же явления: «Спасибо, что вы не курите». Я не понимаю, почему не годится фраза «Не курить». Тут все сказано просто, прямо и твердо. Не курить! Вопросы? Отлично.

Но «Спасибо, что вы не курите»! Во-первых, вяло. Во-вторых: ну ради бога, за что тут благодарить? Как будто это такая уж услуга, что тебя не травят ядовитым дымом.

Вот я бы, если бы хотел отвадить курильщиков, написал немного другое объявление. Примерно так: «Курите, если хочется. Но, закуривая, будьте готовы к серии последствий: во-первых, мы отнимем у вас сигарету и затушим ее о какой-нибудь участок вашего тела. Потом мы сунем ваши желтые от никотина пальцы в измельчитель для бумаг и вышвырнем обрезки на улицу, где их сожрут бродячие собаки и выблюют в канализационный сток, чтобы там их еще помусолили заразные крысы, а потом унесло в море вместе со всем говном этого города. Потом мы станем методично разыскивать ваших близких и друзей и пускать под откос их жизни».