Шрифт:
С этого дня кит стал другом рыбаков и получил кличку Серый Боб.
Каждое лето Серый Боб появлялся на отмелях.
— Здорово, приятель! — кричали ему матросы.
Шумно вздыхая, Боб медленно проплывал между судами.
Дважды он попадал в сети. Одну порвал, во второй запутался. Его подтащили к борту траулера и осторожно разрезали сеть.
После этого случая Боб стал совсем ручным.
— Не кончится это добром! — говорили старые капитаны, глядя, как Боб лениво переворачивается перед самым носом у кораблей. — Где это видано, чтобы животное лезло на корабль?
И беда пришла.
К самому концу сезона на отмели появился английский траулер. Вместо дизелей у него стояла газовая турбина. Капитан его, молодой моряк, впервые получивший под своё командование судно, торопился. Нужно было до ухода рыбы с отмелей набить трюмы.
Кита он возненавидел с первого же дня.
— Этот проклятый зверь пугает рыбу, — зло повторял он. — Кому нужен в море цирк!
Однажды траулер, приготовив сеть, гнался за косяком. Неожиданно перед носом судна вынырнула громадная серая туша. Боб перевернулся несколько раз и, привлечённый необычным звуком моторов, приблизился к самому борту.
— Осторожнее, капитан! — крикнул кто-то из матросов. — Не пораньте Боба!
Капитан сделал вид, что не слышит.
Он уже заметил на горизонте фиолетовое пятно. Косяк!
— Право руля!
Корма траулера стремительно двинулась в сторону кита.
— Эй, приятель!
Но было уже поздно. Острые, как ножи, лопасти винта врезались в мягкое тело животного.
Боб рванулся и, оставляя за собой длинный кровавый след, ушёл на глубину. Больше его на отмелях не встречал никто…
— Капитан, это правда? — тихо спросила Кая.
Капитан с жалостью посмотрел на неё.
— Разве такое выдумаешь?.. — помолчав, сказал он.
— А кит… его убили?
— Н-не знаю. У кита на спине сала — полметра. Могли и не убить… Обиделся кит.
Мы молчали.
— А что стало с англичанином? — спросил Веня.
— Вернулся в Англию. Там вся команда списалась на берег. Пришлось уйти и капитану. Ни один матрос не хотел больше плавать с ним… Вот так. Пошли назад в бухту?
Когда мы вернулись в Голубую бухту, Марлен распределил обязанности.
Он составил железное расписание.
Веня берёт станции. Каждые четыре часа.
Я веду перепись рыб: где сколько их живёт.
Кая следит за водолазными спусками и заполняет Венины журналы.
Марлен и Дима два раза в день обследуют дно.
Всё по расписанию, и ни шага в сторону!
Кроме того, я должен ВСЕМ ПОМОГАТЬ. Так… Так… Картины я, очевидно, должен писать ночью.
— А ты, кстати, плавать умеешь? — спросил Марлен.
— Не очень… В общем, плохо.
— Тогда смотри!
И он мне показал, как надо плавать.
Надеваешь маску и ласты, ложишься на воду. В маске воздух. Она, как поплавок, держит голову. Дышишь через трубку. Шевелишь ногами. Ласты извиваются, как змеи, и ты плывёшь. Руки свободны для работы.
— Не переплыви сгоряча море! — предупредил Марлен.
В маске, с ластами я сполз за борт. Зашевелил ногами и — поплыл.
Долго плыл. Оглянулся — до шхуны шагов десять.
Так что зря Марлен беспокоился: море я не переплыву. Уж разве что сгоряча.
Вторая ночь.
Я зажёг на палубе огарок свечи и написал письмо.
ПИСЬМО МОРЯКА.
На клочке бумаги. Огрызком карандаша. Под свист ветра и выстрелы пиратов. «Капитан, где моя шпага?..»
Вот что я написал:
Дорогие мама и Зина!
Не удивляйтесь, если письмо будет пахнуть смолой и солью, — пишу на корабле.
Второй день плывём по Чёрному морю. Всё идёт замечательно. Я боялся, что не будет ни одного шторма, но их здесь достаточно. На днях какие-то олухи взорвали в море мину. Я первый бросился за борт, чтобы обследовать дно.
Капитан и Марлен (наш начальник) — парни ничего. Если с ними что-нибудь случится, боюсь, заменять их придётся мне.
Отвечать не старайтесь, почта не дойдет. Письмо бросаю в бутылке в море (здесь все делают так).
Ваш сын и брат Коля.