— Но это же грех, маменька, — прошептал Андрей.

— Я и так давно грешница, хуже мне не станет, — Долгорукая махнула рукой и посторонилась, пропуская выходящего из ее комнаты Дмитрия. — И ты меня не суди — мал еще!..

Андрей не стал с нею спорить. Едва княгиня закрыла дверь, он отдал Дмитрию письмо и, стараясь не смотреть ему в глаза, велел срочно везти Татьяне в имение Корфов. Дмитрий равнодушно кивнул и степенно пошел исполнять. Андрей хотел вернуться к себе, но, проходя через вестибюль, увидел появившегося на пороге Корфа.

— Владимир? Что тебе? — неласково поинтересовался Андрей.

Менее всего он желал сейчас выслушивать чьи-то соболезнования по поводу несостоявшейся свадьбы с Наташей.

Но, как оказалось, Корф о случившимся еще ничего не знал и приехал говорить о дуэли, давеча затеянной князем Петром.

— Хорошо, — кивнул Андрей, — я буду рад обсудить с тобою это. Прошу.

Они направились в кабинет отца. Андрей сел за стол, Владимир — в кресло напротив.

— Я умоляю тебя убедить отца не требовать боле сатисфакции, — сказал Корф, — ибо дуэль теперь уже не имеет смысла. Завтра я отправляюсь на Кавказ по личному распоряжению Его Императорского Величества. Думаю, князь Петр должен быть доволен — моя личная жизнь разрушена, моя собственная жизнь не стоит теперь и ломаного гроша.

— Ты собираешься погибнуть в первом же бою? — без особой доброжелательности спросил Андрей.

— Если повезет — да, — без тени улыбки кивнул Корф. — Я не держусь за жизнь, поверь мне.

— Я знаю, ты всегда умел рисковать, — грустно сказал Андрей, — но все же я полагал, что это — всего лишь игра, и что в последний миг ты обязательно одумаешься и увернешься от пули или остановишь вражеский клинок, скрестив его со своим.

— Возможно, так оно и было, — признал Корф, — но это было давно, в той, другой жизни и с другим Владимиром Корфом, которому нравилось будоражить кровь опасностью. Сейчас я вижу в этом всего-навсего избавление от мук, которые изводят меня, вынимают всю душу и опустошают сердце.

— Значит, ты не станешь уклоняться от смерти? — тихо уточнил Андрей.

— Я готов к встрече с ней, — прошептал Корф. — Впрочем, прости, что я утомляю тебя подобными разговорами. Тебе и без того нелегко.

— Напротив, — улыбнулся Андрей. — Я собираюсь начать новую жизнь. Я уже предпринял некоторые шаги в этом направлении и надеюсь, что вскоре приятно и неожиданно удивлю всех моих родных и друзей.

— Мне бы твою уверенность, — Корф безнадежно махнул рукой. — Но я искренне желаю тебе счастья.

— Благодарю, — Андрей поднялся из-за стола и протянул Корфу руку. — Обещаю, что не позволю отцу продолжать это бессмысленное противостояние наших семейств. Конечно, сделать это будет непросто — он не желает слушать никого из нас. Отец упоен своей находкой и носится с Полиной — кто бы мог такое представить! — балует ее, и боюсь, как бы вконец, не испортил эту нагловатую девицу, у которой и без того несносный характер.

— Думаю, что хуже, чем она есть, Полина стать не может — слишком глупа, но крови вам попортит, — со знанием дела сказал Корф. — Я отчасти понимаю настроение княгини, которая всячески хотела избежать ее появления в вашем доме, но, поверь, я не мог поступить с Петром Михайловичем столь бесчеловечным образом, лишив его найденной дочери, даже если она и не умна, и не порядочна.

— Благодарю тебя, — кивнул Андрей.

Друзья пожали друг другу руки, и Корф направился к выходу.

— Странно, — вдруг услышал он и оглянулся.

Андрей открыл стоявшую на столе коробку с дуэльными пистолетами, которые подготовил князь Петр, и достал один из них.

— Я читал, что это называется дежавю, — задумчиво произнес Андрей, рассматривая пистолет, — я словно уже видел однажды эту картину: ты, я, коробка с пистолетами…

— Как давно это было! — улыбнулся Корф. — После той памятной дуэли с наследником, кажется, утекло столько рек, безвозвратно пропало столько надежд и желаний…

Владимир не договорил — Андрей, вертевший в руках пистолет, вдруг чем-то заинтересовался в нем и повернул к себе дулом. Его палец заскользил по бойку, и внезапно раздался характерный щелчок затвора, а потом прозвучал выстрел. Быстрый и резкий, оглушивший и буквально взорвавший тишину дома Долгоруких.

Еще мгновение Владимир, ничего не понимая, наблюдал, как Андрей удивленно рассматривает кровь, выступившую на жилете справа, и проводит по ткани рукой, словно желая удостовериться, что это не сон, что выстрел действительно был сделан. А потом, подняв на Корфа совершенно детский, близорукий взгляд, стал медленно оседать на пол, выронив пистолет и цепляясь пальцами сначала за крышку стола, затем хватаясь за ножку кресла…

— Не-е-ет! — страшно закричал Владимир и бросился к нему.

Дальнейшее он воспринимал сквозь сетку наваждения. На звук выстрела в кабинет стали сбегаться Долгорукие, но Владимир не видел их лиц, не слышал голосов — он стоял на коленях на ковре перед рабочим столом князя Петра и прижимал к себе Андрея. Иногда он кричал что-то нечленораздельное и все не хотел отпускать его руку, когда Андрея стали оттаскивать от него. Корф не видел и не помнил, как истошно выла Долгорукая, а Соня подняла с пола пистолет и бездумно разглядывала его, пока князь Петр не выхватил оружие у нее из рук, а Лиза бросилась к открытой коробке и схватила второй пистолет, чтобы стрелять в Корфа, но Полина отняла его.