— Чего ты так торопишься? Огневиски растает? – осклабился Раба, вмиг раздумавший дарить грубияну даже связку сушеных тараканов.

— Лед нагреется! – в тон ему ответил Снейп. – Пошли!

Воистину, вечер обещал быть удивительным. Удостоверившись, что у Лестрейнджа застегнуты манжеты, и метки не видно, Северус открыл перед Пожирателем дверь одного из самых дорогих ресторанов в центре Хогсмида. Заняв столик в укромном уголке, зельевар потребовал бутылку бурбона и «все, что пожелает этот джентльмен» — расторопный эльф в белоснежном фартуке сделал огромные глаза и воззрился на Рабастана. Заказав всякой ерунды к выпивке, Лестрейндж поинтересовался, ждет ли Северус кого-нибудь еще:

— Разве ты не пригласил Тони или Люциуса… – Снейп фыркнул в меню, — ну, раз у тебя именины?..

— Этот праздничек сегодня отмечают счастливые обладатели кличек Клаустрофобус, Пельменикус и Вареникус, — ухмыльнулся зельевар. – Не мешало бы тебе хоть иногда заглядывать в календарь.

— Тогда какого дракла мы тут делаем? – подозрительно спросил Раба, осторожно вытаскивая из-за пояса палочку.

— Успокойся. Это всего лишь ненавязчивый тет–а–тет – надо же было как-то отвязаться от твоего брата и его очаровательной жены. Огневиски прибыл, твое здоровье, — буркнул Снейп, чокаясь с обалдевшим Пожирателем и ставя полный стакан обратно на стол.

— Секретная операция? – одними губами спросил Рабастан – Северус кивнул. – Площадь двенадцать? – Снейп снова утвердительно качнул головой.

— Когда? Где план?

— Сходи сам знаешь куда, найдешь сам знаешь что сам знаешь где, – прошептал зельевар, нагибаясь к Пожирателю через стол; две элегантно одетые ведьмы из противоположного угла с завистью посмотрели на странную пару и принялись с удвоенной силой перемывать кости мужскому населению магической Британии.

Вытащив из рулона дорогой туалетной бумаги маленький пергаментный свиток с эмблемой Слизерина, пробежав его глазами и уничтожив, Рабастан вернулся к столику, где его поджидал куда более дружелюбный Снейп. Криво улыбаясь, он подлил соратнику огневиски, провозгласил какой-то витиеватый и не лишенный иронии тост, а затем – Лестрейндж не поверил своим глазам – осушил стакан одним глотком. Раба не заставил себя упрашивать – бурбон действительно был великолепен, даже лучше того, который подавали на совершеннолетии Драко в Малфой–мэноре.

— Люциус – жлоб! – озвучил свои мысли Рабастан; через пять минут он чувствовал себя на седьмом небе. – А помнишь, как Долохов… выпил бутылку на спор, сидя на подо–коннике, и не дер–жась… одним махом бутыл–ку…

— Да, и обещал заплатить сто галлеонов тому, кто сделает то же, — поддакнул еще более повеселевший Северус, вновь наполняя стакан товарища. – Ты заедай, заедай этими казинаками… Хорошо, что Барти тогда удержали.

— Какое время было! – ностальгически всхлипнул Рабастан, стараясь стабилизировать качавшийся перед глазами горизонт. – И где теперь… Барти?!

— Раба, не береди душу. Давай-ка, пойдем, тебе проветриться не мешает, — предложил зельевар, помогая разомлевшему Пожирателю подняться. – Ты не возражаешь, если я тебя малость отрезвлю, а то ведь еще задание… – поддерживая товарища, Снейп удивительно твердым шагом добрался до двери и сунул эльфу–привратнику сикль. На улице, позволив Лестрейнджу нежно обнять фонарный столб, Северус послал в Пожирателя Соберио и Энервейт; Рабастан заморгал, отпустил столб и обрел достаточно цивилизованный вид.

— Я только не понимаю – за что мы тогда пили? – недоумевал он, шагая со Снейпом по полутемному парку в направлении к площади Гриммо.

— За успех твоей операции, — резко ответил зельевар и тут же дернул Рабастана в тень.

— Что за…

— Ш–ш–ш… тихо, прямо по фронту аврор! Дракон их подери, они выставили для Поттера дальнюю охрану! – скрипнул зубами Снейп.

— Да что ты дергаешься – она же там одна! – возразил Лестрейндж; высунувшись из-за дерева, он внимательно осмотрелся и прислушался. – Я ее сейчас в два счета…

— Раба, не надо, — выдохнул Северус, но отчаянный Пожиратель уже вышел на середину аллеи и достал волшебную палочку:

— Синельсио! Тьфу, дракон меня… – голубоватый луч полоснул авроршу по спине, но не причинил ей ни малейшего вреда. Девушка обернулась на возглас, увидела врага и заорала.

Рабастан Лестрейндж оцепенел. Время остановилось, Земля, Луна и прочие небесные тела прекратили свой бег в просторах космоса. Холодный ветер превратился в благоуханный бриз, наполненный божественным пением самой прекрасной, самой желанной, единственной и неповторимой девушки на свете…

— КАРАУЛ!!! – вопила Тонкс, не двигаясь с места. – ПОМОГИТЕ, УБИВА–А–А–АЮ–Ю–Ю–ЮТ!!!

У Рабастана подкосились ноги. С трудом сделав два шага к очаровательной незнакомке, он словно во сне направил на нее оружие; молодая ведьма отпрянула и задрожала как осиновый лист.

— Не бойся… – прошептал Лестрейндж, поспешно сунув палочку за пояс и приближаясь к девушке с поднятыми руками, как подходил в детстве к пугливой лошади. – Я не сделаю тебе ничего плохого…

— Убивают, грабят, — довольно неуверенно заявила осипшая Нимфадора.