Ты заплатишь, Эл. И обойдемся без полиции — за твоим должком приду я сама.

Но есть еще и Рамона Норвил. Гордая мамаша гордого папаши. Хотя Тесс была не совсем уверена в ее причастности. Ей до сих пор трудно было представить, что женщина могла допустить нечто подобное по отношению к другой женщине. Могло ведь быть и другое объяснение: Чикопи находился неподалеку от Коулвича, и Рамона постоянно пользовалась этой короткой дорогой.

— Чтобы навещать своего сына, — кивая, добавила Тесс. — Чтобы навещать гордого папашу с новым «питом» с кабиной над двигателем. Насколько я понимаю, она, вполне возможно, и сфотографировала его за рулем. А почему бы ей и не посоветовать сократить путь очередной гостье?

Но почему она не добавила: «Я постоянно езжу этой дорогой в гости к своему сыну»? Что тут такого?

— Возможно, она не любит обсуждать с незнакомыми людьми свой период жизни со Штрельке, — предположила Тесс. — Ведь это было еще до того, как она предпочла практичную короткую стрижку и удобные туфли…

Возможно. Однако там были разбросаны утыканные гвоздями деревяшки. Ловушка. Норвил отправила ее этой дорогой, а ловушка там уже была. Потому что она ему позвонила? Позвонила и сообщила: Шлю тебе лакомство, не проморгай!

Но все равно это еще не значит, что она — соучастница. Гордый папаша мог просто иногда заглядывать в список выступающих — трудно, что ли?

— Нет, абсолютно, — сказал Фрицик, вспрыгивая на письменный стол. Он принялся вылизывать свою лапку.

— И если он приметил ту, чье фото ему понравилось… ту, которая показалась ему относительно привлекательной… полагаю, ему было известно, какой дорогой мать отправит эту женщину обратно… — Тесс замолчала. — Нет, не годится. Откуда он знал, что я там окажусь, если бы мать не сказала ему? Я ведь могла поехать к себе домой в Бостон или полететь в Нью-Йорк…

— Ты «прогуглила» его, — сказал Фрицик. — Он мог «прогуглить» тебя. Точно так же, как и она. Сейчас в Интернете есть все — сама говорила.

Тесс решила, что единственный способ узнать все наверняка — нанести неожиданный визит мисс Норвил. Посмотреть ей в глаза. И если в них не окажется ничего, кроме удивления и недоумения по поводу возвращения автора серии «Уиллоу-Гроув», это — одно. Но если в них окажется страх, вызванный мыслью, а почему же ты здесь, а не в ржавой водопропускной трубе под Стэг-роуд… тогда…

— Тогда это совсем другое, Фрицик, да?

Продолжая лизать лапу, кот посмотрел на нее своими очаровательными зелеными глазами. Его лапка казалась совсем безобидной, но в ней скрывались когти. Тесс видела их, а порой даже могла и почувствовать.

Мисс Норвилл выяснила, где я живу; посмотрим, как у меня выйдет отплатить ей за любезность.

Тесс вернулась к компьютеру, на этот раз в поисках сайта книголюбов «Букс энд браун бэггерз». В успехе своей затеи она не сомневалась — теперь у всех имелись свои сайты, даже у преступников, отбывающих пожизненный срок за убийства, — и она не ошиблась. «Коричневые портфели» помещали заметки о своих членах, отзывы о книгах и неофициальные отчеты — не протоколы — о проведенных собраниях. Открыв последний раздел, Тесс начала его просматривать. Ей не понадобилось много времени, чтобы узнать: десятого июня собрание проводилось дома у Рамоны Норвил в Брюстере. Тесс никогда там не бывала, но знала, где это находится: направляясь на свое вчерашнее мероприятие, видела на магистрали зеленый указатель — третий или четвертый поворот к югу от Чикопи.

Далее она зашла на налоговую страничку Брюстера и, внимательно просмотрев ее, увидела фамилию Рамоны. За прошлый год она заплатила девятьсот тринадцать долларов и шесть центов за имеющуюся недвижимость, а упомянутая недвижимость располагалась по адресу Лейсмейкер-лейн, 75.

— Нашла, дорогуша, — пробормотала Тесс.

— Тебе стоит подумать, что ты намерена предпринять, — заметил Фрицик. — И насколько далеко собираешься зайти.

— Если все подтвердится, довольно далеко, — ответила Тесс.

Она хотела уже выключить компьютер, но тут ей вдруг захотелось найти кое-что еще, хотя она прекрасно понимала: на это надежды мало. Она отправилась на домашнюю страницу издания «Уикли римайндер» и зашла в раздел некрологов. Там предлагалось внести в строку интересующую фамилию, и Тесс впечатала «ШТРЕЛЬКЕ». Результатом поиска стал единственный человек — Роско Штрельке. Как говорилось в некрологе, датированном 1999 годом, он скоропостижно скончался у себя дома в возрасте сорока восьми лет. У него остались супруга Рамона и два сына — Элвин (23) и Лестер (17). Для автора детективов — даже таких «нестрашных» и «уютных», какие писала Тесс, — скоропостижно скончался являлось чем-то вроде тревожного сигнала. Однако, просмотрев общую базу данных газеты, она больше ничего об этом Штрельке не нашла.

Тесс на мгновение застыла, лишь пальцами барабаня по подлокотникам кресла — так она обычно делала, когда не могла подобрать нужное слово, выражение или подходящее определение. Затем, просмотрев список газет, выходящих в западном и южном Массачусетсе, она увидела «Рипабликан» из Спрингфилда. Когда она впечатала в строчку поиска имя супруга Рамоны Норвил, результат оказался четким и однозначным: «САМОУБИЙСТВО БИЗНЕСМЕНА ИЗ ЧИКОПИ».

Труп нашли в гараже. Он висел на стропилах. Никакой предсмертной записки обнаружено не было, и никаких высказываний Рамоны по этому поводу не приводилось, но кто-то из соседей заметил, что мистер Штрельке сильно переживал из-за «проблем со старшим сыном».