Я выхожу в приёмную и закрываю за собой дверь.

– Оленька, – обращаюсь я к секретарше, – крикните, пожалуйста.

– Ой. А зачем, Антон Геннадьевич? – спрашивает она испуганно.

– Ну, крикнете, крикнете. Будто вас режут, а то они не верят, что вы тут живая.

– Так вы вроде бы не заказывали ничего? Ни чая, ни кофе? – вопрошает она.

– Дело не в этом. Кричи, я тебе говорю.

– Ииииии! – тоненько визжит она.

– Сильнее кричи, – я подхожу к ней и кладу руку на горло.

– Ааааааааааа! – заливается она испуганно.

– Спасибо, Оленька.

Я иду обратно в кабинет, оставляя её в полной растерянности.

– Ну, что, Вадим? Представил, что телевизор показал тебе убийство Ольги?

– Допустим.

– Крики слышал?

– Ага. И чего? – Вадим смотрит на меня как на сумасшедшего.

– А вы, Аркадий Яковлевич, слышали?

– Да. Только я не понимаю пока идеи.

– У меня к вам вопрос. Вы слышали крики и видели, как Антон Дроздиков убивает Ольгу. Убийство было?

– По-видимому, да, – уклончиво отвечает Вербицкий.

– А ты как считаешь, Вадим?

– Было, судя по всему.

В этот момент заходит Ольга:

– Я извиняюсь, у вас все нормально?

– Да… – рассеянно отвечает Вербицкий, – все хорошо, спасибо.

Ольга выходит.

– Как видите, Ольга жива, – говорю я, – но отменяет ли это показанное мною на экране?

– Я, кажется, опять начинаю понимать, – Вербицкий откидывается в кресле, – убийство было, но…

– …но вроде как все живы, – весело восклицает Вадим.

– Из чего мы делаем вывод, что убийство произошло только в телевизоре, – заключаю я, – а теперь представьте себе, что к миллионной аудитории Ольга в кабинет не зайдёт, убеждая всех, что жива. Улавливаете, о чём речь?

– О кино, – Вадим оживляется, – как с Аристархом, только теперь про теракт, да?

– Речь идёт об инсценировке. Одного быстрого момента. Представьте себе, что где-то в Москве гремит взрыв. Приезжают «скорые помощи», «менты», увозят погибших. Все это снимает на видео случайно оказавшаяся рядом группа каких-то телевизионщиков. Или просто любителей. К месту происшествия немедленно стягиваются журналисты и камеры. Врачи уже уехали, забрав всех пострадавших. Подтянувшиеся спецподразделения блокируют район и мешают снимать. Первая плёнка попадает на все каналы.

– Пиздец, я прошу прощения, – тихо говорит Вербицкий.

– А на следующий день… – начинает Вадим.

– А на следующий день никого из пострадавших найти в больницах не могут. А официальные СМИ предполагают, что теракт какой-то странный. Возможно, его и не было. Что думает аудитория, видевшая накануне вечером взрыв, а утром наблюдающая попытку «замылить» его?

– Она думает… что она думает? – Вадим пытается сформулировать мысль и застывает в нелепой позе с раскинутыми в эмоциональном порыве пальцами, – она думает, что «власти скрывают».

– Молодец, Вадик. Садись, пять. Какие будут предложения?

Вербицкий сидит, закрыв голову руками. Вадим смотрит в пол. Кажется даже, что с плаката Леннон с Хайдером смотрят на меня с удивлённым почтением. Один только Чубайс продолжает щуриться на солнце с улыбкой.

– Я предлагаю все детально обдумать и прописать сценарий по секундам, – первым оживает Вербицкий.

– А где мы возьмём технику и исполнителей? – спрашивает Вадим с такой интонацией, что читается его неохота отвечать за подготовку инсценировки.

– Массовка не проблема, возьмём маргиналов Генки. А технику… Вадим, неужели ты не найдёшь несколько машин «скорой помощи»?

– Я…

– Да! Я думаю, Вадим, это не сложно, – поддерживает меня Вербицкий.

– Я думаю, что, постаравшись, можно найти, – потупив голову, отвечает Вадим.

– Ну как, Аркадий Яковлевич? Работаем? – спрашиваю я.

– Мне нужен детальный сценарий постановки, «тёмник» по СМИ и инструкция по последующим нашим действиям. Это очень большой проект. Мне требуется согласование, – Вербицкий говорит, повернув голову к окну, – мне требуется согласование.

– Главное, забить их на пресс-конференции, если они её отважатся провести, – замечает Вадим, – Антон, они пойдут на пресс-конференцию?

– У них не будет шанса не пойти. Речь идёт о терроризме.

– Антон, сколько времени у тебя уйдёт на подготовку материалов для меня?

– Сутки, Аркадий Яковлевич. Одни сутки.

– Отлично. Я прошу тебя об одном – детальный сценарий. Как ты понимаешь, мы идём на огромный риск.

– Вы мне в прошлый раз про Зайцева так же говорили. Я повторюсь, мы ничем не рискуем. Выруливать ситуацию будут они, а не мы. Помните мой ответ про то, что это их армия, а не наша?