У Би-Би хватило ловкости затормозить. Я перевел дух и тут же в ужасе застыл: парень поскользнулся в луже крови. Одной рукой он успел схватиться за косяк, а другая…

У меня на глазах кисть отделилась от руки. Паренек упал на колени, тупо уставясь на фонтанирующий кровью обрубок.

Я направил кресло к двери, но оно застряло среди кусков окровавленного мяса, разбросанного по полу.

— Зажми руку! — крикнул я. Но парень меня не слышал.

Я вывалился из кресла и встал на трясущиеся ноги. После двух шагов ноги подкосились, и я пополз по крови, надеясь, что стальной «ошейник» не даст голове отвалиться. Я кричал парню что-то ободряющее, но в его взгляде и действиях не прибавлялось осмысленности.

Я затаил дыхание и высунул руку за порог. Все пальцы остались на месте. Я схватил парня за обрубок и стиснул его со всей силы, остановив кровь.

Он непонимающе смотрел на меня. Его лицо было белым, как мел, глаза ввалились.

— Готово! Больше они не будут вам угрожать, сан.

Сказав это, он потерял сознание.

Я подобрал его кисть и завопил благим матом. Когда двери в коридоре стали открываться одна за одной, я сказал пареньку:

— Попробуй только умереть, щенок! Голову оторву!

Кажется, он улыбнулся.

Два изрезанных на куски тела на полу жилой секции — хороший повод для самых разнообразных вопросов. Я устал от объяснений. Утаив про супер-НДТ, я поведал про похищения беспризорников. Сказал, что не знаю, по какой причине погибшие вознамерились меня убить с помощью молекулярной проволоки. Наличие у меня лицензии частного детектива и раны, нанесенной раньше тем же способом, а также оружие в намертво сжатых руках Бледного, отделенных от туловища, помогло мне избежать ареста. Куски тел собрали и увезли, а мне велели не покидать Мегалопс до завершения расследования.

Меня это не удручало: пока что я все равно никуда не собирался.

Мои руки и ноги чуть окрепли, так что я уже мог самостоятельно передвигаться и заботиться о себе, даже копаться в огороде на подоконнике. Док стал ненадолго снимать с меня постылый «ошейник».

Би-Би легко отделался. Я взял на себя расходы по его лечению. Кисть успешно прирастала к правой руке, которая все еще оставалась в шине. Зато левой он орудовал вовсю. Вместе мы представляли собой одного полноценного человека.

— Та еще парочка! — проворчал я однажды, сидя с ним перед видеоблоком.

Би-Би засунул себе в рот шмат псевддсыра и угостил Игги.

— Обленились, — подтвердил он.

— Вот именно. Пора за работу.

Словечко «работа» напомнило мне про клиента, мистера Хэмбота. Несколько местных банд беспризорников проверили всех своих девочек в возрасте дочери Хэмбота, но не нашли ни одной, чьи отпечатки хотя бы примерно соответствовали тем, которыми он меня снабдил. Конечно, большого доверия к сличению, произведенному беспризорниками, я не испытывал, но другого выхода у меня не оставалось. Надежнее всего было бы сличить сетчатку, но такой тест был неосуществим.

Когда подошло время, я позвонил клиенту, чтобы сообщить, что поиски продолжаются. Странно, что за несколько недель он ни разу не дал о себе знать и не осведомился, как идут дела. Очень странно, учитывая уплаченную им сумму — авансом.

Я набрал номер, но мужской голос сказал, что он знать не знает Эрла Хэмбота. Остаток дня я обзванивал всех Эрлов Хэмботов в Мегалопсе. Таких набралось немного, и ни один не согласился признать себя моим заказчиком.

— Что происходит? — беспомощно воскликнул я, погасив голо-графическую сферу.

— А что? — спросил Би-Би.

— Меня нанимает клиент, которого не существует. Задание — найти ребенка, которого нельзя найти. Ты видишь в этом какой-нибудь смысл?

— Вот так штука, сан.

— Мистер Дрейер. Ума не приложу, в чем дело!

— Ничего, мы это расколем. — И он покровительственно предложил мне ломоть псевдосыра.

Вячеслав Рыбаков

КАКОЕ ВРЕМЯ — ТАКОВЫ ПРОРОКИ

Научная фантастика в собственном смысле этого словосочетания возникла недавно, когда начала набирать обороты промышленная революция, и мало кому понятная индустрия принялась заглатывать и переваривать множество людей — практически неграмотных, со страхом и подозрительностью к этой индустрии относящихся. Мир менялся, а массовое сознание катастрофически не поспевало за этими переменами и не принимало их. Научно-популярной литературы в то время не существовало. Навыков к общеобразовательному чтению — тем более. В этих условиях оказалась чрезвычайно плодотворной идея создания беллетристических произведений, где на витки по возможности занимательного действия нанизывались бы сюжетно мотивированные изложения тех или иных научных и технических сведений и доказывалась бы, опять-таки сюжетными перипетиями, их нестрашность и даже бытовая полезность.