— Куда бежишь, — широкая рука преградила ей путь. — Не видишь, тут очередь.

— Мне нужно срочно, — слегка стуча зубами от волнения, попросила Маша. — Человека только что увезли сердцееды. Мне надо скорее отдать деньги.

— Девочка, мы тут знаешь, сколько стоим, чтобы вовремя уплатить по кредиту, заранее, чтобы нас не унесли сердцееды? Ты опоздала полюбому, — обладатель широкой руки сплюнул в сторону. — Шла бы ты домой.

— Я не могу, — пискнула Маша и попыталась проскочить снова, но на этот раз ее схватили за шкирку, как котенка.

«Черт, мне бы хоть на минутку туда попасть, я бы оставила там маячок из пуговицы или монетки, я бы пробилась», — лихорадочно соображала девочка, оглядывая плотно стоящих по всей длинной лестнице людей. Бесполезно.

— Да поймите вы, из него, может быть, уже Зеленку качают, — тщетно упрашивала Маша, она была готова заплакать. — Понимаете, у него дочка пропала. Или похищена.

А жена его только что в обморок упала, я не знаю, что с ней, может быть, что-то серьезное. Этот человек мне даже не знаком, я просто должна деньги передать.

— Отдай мне, — ухмыляясь, предложил обладатель широкой руки, — я передам. Точно, обещаю.

Маша с сомнением посмотрела на него.

В этот момент к ним подошел человек в обычной униформе салатового цвета, только посередине груди на ней был нарисован огромный желто-зеленый глаз, точно такой же, какой имелся у каждого сердцееда.

— Вам не совестно над ребенком издеваться? — спокойно спросил подошедший.

А потом обратился к очереди: — Передайте вперед, чтобы все сместились к левому поручню, пусть девочка пройдет. А ты, милая, беги вниз, там на входе объяснишь, что произошло. Иди, иди, пока я смотрю.

Люди в очереди, кто ворча, кто молча, кто лениво, кто поспешно, пропустили Машу, и девочка побежала вниз. Лестница медленно двигалась под ее ногами, от этого кружилась голова, и Маше казалось, что она вот- вот упадет, кубарем покатится до самого низа. Но тем не менее Маша спустилась нормально, дошла до окошечка, точь-в-точь такого же, как дома. За ним сидела женщина, которая и принимала платежи.

«Какое счастье, что не компьютерная девушка, ей хоть можно все объяснить», — подумала Маша, дождавшись, когда человек перед окошком закончит свои дела, потом подошла и высыпала деньги из сумки мамы Дельфы. Попыталась своими словами объяснить ситуацию.

— Прости, но ты хоть понимаешь, что покуда деньги поступят, пока сигнал будет доведен до сведения сердцеедов, человека уже поместят в камеру? Мы в любом случае не успеваем его спасти. Если только уменьшить наказание. Пришла бы ты хотя бы вчера.

— Вчера мы еще ничего не знали... Это не мой отец, его дочка пропала... — в третий раз начала повторять Маша.

— Ну хорошо, мы постараемся сделать все побыстрее, пожалуйста, адрес, имя...

— Спрут... — растерянно проговорила девочка. Потом раскрыла сумку мамы Дельфы. Сумка была почти пуста. То есть в ней были бутылка с русалочьей водой и начатый тюбик голографической помады. Если у мамы Дельфы были с собой документы, то она их держала не в сумочке.

— Спрут, а как дальше? За кого вносить платеж?

— Дочку его зовут Дельфа...

Девушка за окошком молчала, с непонятным выражением на лице глядя на Машу.

— Его же только что привезли...

— Домой за документами, — строго сказала девушка. — Следующий!

Маша отошла от окошка и села прямо на пол. Она лишь сейчас поняла, насколько же ей хочется пить. От слабости она не могла пошевелиться. Ей пришла в голову мысль о том, что можно взять бутылку с водой из сумки мамы Дельфы, но когда девочка потянулась за ней, то увидела не отданные деньги, и пригорюнилась, забыв попить.

От окошечка отошла очередная счастливица, старушка, оплатившая свой кредит. Увидев плачущую девочку, она подошла к ней и ласково заговорила:

— Надо же, как ты по чужим людям убиваешься. Я стояла прямо за тобой и все слышала. Не плачь, я знаю, что можно сделать. Ты должна спуститься этажом ниже, там зал ожидания сердцеедов, он ведет в цеха. Только не попадайся на глаза, ничего, ты маленькая, проскочишь. Найди того самого сердцееда, в котором сидит твой знакомый, и следуй за ним до первого же работника-человека. Запомни, именно человека. Твоего знакомого выпустят из сердцееда, и он назовет свое имя и адрес, и долг будет уплачен!

— Как же я найду того самого сердцееда? — прошептала Маша, и в это время засветился путеводный лучик. Тогда девочка воспрянула духом и ответила: — Спасибо вам, я так и сделаю.

Она побежала следом за лучиком, спустилась по свободной движущейся лестнице, проскользнула в дверь, когда отвернулся охранник, и очутилась в длинном и узком зале с высоким потолком. Сколько же там было сердцеедов! Девочка даже замерла от ужаса, увидев десятки, сотни крутящихся шестеренок, услышав лязг и грохот. Но сердцееды не обращали на нее никакого внимания, они медленно двигались куда-то стройной шеренгой. Маше пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой о парившего сердцееда. Она прижалась к стене и принялась двигаться вдоль нее, следя за ярко-синим лучиком колокольцев. Тот указал на одного из сердцеедов. Маша достала голографическую помаду и украдкой нарисовала на сердцееде блестящий крест. Желто-зеленый глаз уставился на нее, но девочка не испугалась — она точно знала, что кресло- футляр было занято другой жертвой. Она спокойно достала из сумки недопитую бутылку русалочьей воды и сделала большой глоток. Маша стеснялась пить чужую воду, но она просто уже не могла терпеть. Ей стало легче, она пошла по темному коридору