Лиза пришла в следующие выходные. И еще через выходные. Но никаких стихов она уже больше не сочиняла. Вместо неземной печали и неземного восторга ее сердце, голова и какие-то другие, ранее неизвестные слои существа были до отказа забиты рассказами об опасностях и приключениях из жизни начинающего биолога. С видом менестреля, призванного завладеть чувствами толпы, Гришка повествовал о ловле тритонов в водоемах с отвесными берегами, о хищном растении под названием росянка, которое требовалось отыскивать на гиблых болотах, о личинках ручейника, обитавших среди ядовитых зарослей борщевика. Рассказывая, он выразительно качал головой, отбрасывая кудри со лба, размахивал руками, подпрыгивал, приседал на корточки и говорил, говорил, говорил — без всяких пауз, не давая Лизе опомниться. «Ой!», «Ай!» — только и могла вставить Лиза. «Да что ты!» было самой длинной фразой, которую она произнесла за все время знакомства после первой встречи.

Но в какой-то момент Лиза почувствовала: в нескончаемый поток историй о водомерках и плавунцах ей пора вставить свое слово. Иначе ее сердце просто разорвется от вполне земных, но невысказанных чувств.

— Гриша, — сказала она, собрав в кулак все свое мужество, чтобы прервать повествование об очередном насекомоядном монстре, — мне нужно тебе что-то сказать. Что-то важное. Ты должен назначить для этого место и время.

— А-а-а, — Гришка, затормозивший рассказ на всем ходу, с трудом осознал вопрос. — Знаешь, у меня через неделю день рождения. Я опять сюда приеду, к бабушке. Хочешь — приходи. Она пирог испечет. «Бедный студент». Так пирог называется. Потому что для него продуктов мало надо. Бабушка его после войны делать научилась. Но он вкусный. Она в него орехи кладет, и варенье. Так что это уже не совсем «Студент», а вроде как «Профессор». Придешь?

— Обязательно, — сказала Лиза.

В день рождения Лиза принесла Гришке подарок. Точнее, два подарка: большую черную крысу и признание в любви. Эту крысу Лизин дядя принес из лаборатории. Специально для Гришки.

Крыса сидела в клетке. А к дверце была привязана розовая ленточка с бумажным сердечком, сложенным книжечкой. Внутри было написано: «Гриша, я тебя люблю!»

Лиза вручила имениннику клетку и стала ждать, что будет дальше.

Крыса Гришке понравилась:

— Ого! — сказал он. — Крыса!

Потом повертел в руках бумажное сердечко и спросил:

— Это что? Мне, да? Хм!

Снова повертел сердечко и еще раз сказал:

— Мне, да? Хм!

После этого он понял, что ничего нового к ранее сказанному добавить уже не может. Неожиданно ему на помощь пришла бабушка. Она принесла пирог «Бедный студент», который был почти «Профессор», отрезала Лизе большой-большой кусок и стала смотреть, как Лиза будет есть. А Лиза откусила совсем немного, какую-то крошечку, и вдруг расплакалась.

Тут Гришка тоже расстроился — из-за Лизы и из-за бумажного сердца. Он утешительно толкнул Лизу в плечо и сказал: «Ну, Лизка, ты это… Не парься! Би хэппи!»

После чего Лиза вытерла слезы и ушла. Дома она достала из комода старую мамину шаль, изящный кожаный блокнотик, ручку с ангелочком и написала длинное стихотворение о печальной розе, которую грубо сломали начинающие биологи, отправляясь в поход за ядовитыми росянками.

А крыса осталась. С бабушкой Аней. Потому что Гришка на следующий день в спешном порядке уехал в биологический лагерь. На прощание он и бабушку потрепал по плечу: «Бабуль, ты это — не парься! Крыса в клетке. Она тебя не съест и по столам бегать не будет. Подливай ей из лейки воду. Прямо через прутья, раз боишься дверцу открыть. И засовывай в эту щель хлеб с сыром. Ну, все! Пока!»

Костик делал уроки, когда позвонила мама.

— Сынок! Срочно поезжай к бабушке Ане. Какая-то девочка подарила Гришке на день рождения крысу. Гришка уехал в лагерь, а крыса сбежала. Бабушка страшно напугана. Ничего не может делать. А у меня совещание. Я освобожусь только через час. Придется тебе самому спасать бабушку. Эта крыса, ты ее не бойся. Она, скорее всего, лабораторная. Должна даваться в руки. Только запомни: нельзя делать резких движений. В крайнем случае, поймай ее тряпкой… Ну, это ж надо: оставить крысу бабушке! Ба-буш-ке! — воскликнула она, возмущаясь очевидной нелепостью ситуации, и повесила трубку.

Костик никогда не имел дела с крысами. Все, что он о них знал, не внушало доверия: крыса Шушера из сказки про Буратино, Крысиный Король из сказки про Щелкунчика, Водяная крыса из сказки про оловянного Солдатика. Еще он знал, что у них в доме год назад травили крыс, которые жили в мусоропроводе. Так что в народе крысу явно не считали другом человека. Костик приготовился к худшему и отправился выручать бабушку из беды.

— Свои, бабуль, открывай! — скомандовал он как можно более бодрым голосом.

Бабушка долго возилась, стараясь не греметь: отперла сначала один замок, потом другой, сняла с двери цепочку и, наконец, впустила Костика в прихожую. Двери в комнату были плотно закрыты. Бабушка двигалась на цыпочках.

— Тсс, — сказала она и приложила палец к губам.

— Что — тсс?

— Крыса спит, не разбуди!

— Где спит? Она же сбежала?

— Сбежала, а потом легла спать, — объяснила бабушка и поманила Костика рукой.

— Вон там, на столе, — бабушка чуть-чуть приоткрыла дверь в комнату. — Видишь — клетка. А рядом спит крыса.