Если — еще раз подчеркиваю: если — я права, «Стивенс и Старк» опубликует сенсацию тысячелетия. О ней напишут диссертации, за нее получат ученые степени, а за Изолой будут гоняться литературоведы, университеты, библиотеки и до омерзения богатые частные коллекционеры Западного полушария.

Итак. На вчерашнем заседании клуба Изола собиралась рассказывать о «Гордости и предубеждении», но Ариэль прямо перед ужином сжевала ее записки. Поэтому вместо «дорогой Джейн» Изола в отчаянной спешке схватила письма, адресованные ее дорогой бабуле Финни (сокращенное от Джозефины) и имеющие интересную историю.

Изола достала их из кармана. Уилл Тисби, увидев розовый шелк и атласную ленточку, вскричал:

— Любовная переписка, разрази меня гром! Секретики? Интимные тайны? Джентльменам покинуть зал?

Изола велела ему угомониться и сесть на место. Сказала, что письма писал бабуле Финни один очень добрый человек — незнакомец, когда та была совсем маленькой девочкой. Бабуля хранила их в жестяной коробке из-под печенья и часто читала Изоле на ночь вместо сказок.

Сидни, писем восемь, и я не стану их пересказывать — все равно не получится.

Бабуле Финни было девять лет, когда отец утопил ее кошку Пышку. Кошка залезла на стол и вылизала масленку. Чудовище папаша взбесился, сунул Пышку в мешок, набросал туда камней, завязал узел и выбросил Пышку в океан. Затем, встретив Финни по дороге из школы, сообщил о содеянном. Мол, туда твоей кошке и дорога. И, шатаясь, отправился в таверну. Бабуля осталась сидеть посреди дороги, плача навзрыд.

Проносившаяся мимо карета чуть не переехала девочку. Кучер соскочил с козел и принялся ругать ее, но пассажир — очень крупный господин в темном пальто с меховым воротником — выпрыгнул из кареты. Приказал кучеру замолчать, склонился над Финни, спросил, чем ей помочь.

Бабуля Финни воскликнула: ничем! Ей никто не поможет! Ее кошка мертва! Папа утопил Пышку, ее больше нет! Она погибла, ушла навсегда!

Мужчина сказал:

— Глупости! Пышка вовсе не умерла. Разве тебе не известно, что у кошек девять жизней?

Финни признала, что слышала о таком, и человек продолжил:

— Я совершенно случайно знаю, что у Пышки то была лишь третья жизнь, то есть осталось еще шесть.

Финни спросила, откуда ему это известно. Он ответил, что, дескать, известно, и все, у него такой дар от рождения. Почему, отчего, он понятия не имеет, но кошки часто являются ему и беседуют с ним. Не словами, конечно, — картинками.

Затем господин сел рядом с Финни на дорогу и велел замереть — не шевелиться. Вдруг Пышка захочет с ним пообщаться? Несколько минут они посидели молча, а потом мужчина схватил Финни за руку:

— Ага, вот она! Прямо сейчас рождается заново! В каком-то особняке… нет, в замке! По-моему, это Франция. Да, да, точно. Маленький мальчик гладит ее по шерстке. Он уже полюбил её и собирается назвать… хм, Соланж. Как странно. Необычное имя для кошки, но… что уж там. Соланж проживет долгую, славную, полную приключений жизнь. Она такая храбрая и отчаянная, эта кошка, я вижу!

Бабуля Финни рассказывала Изоле, что так обрадовалась новой судьбе Пышки, что перестала плакать. Но пожаловалась мужчине, мол, все равно она будет очень скучать. Человек, подняв ее на ноги, воскликнул: конечно, как не горевать по такому замечательному созданию! Естественно, какое-то время Финни будет ее оплакивать. Но он присмотрит за Соланж, постарается последить, как она поживает и что поделывает.

Господин узнал у бабули Финни название фермы, где она жила, записал всё в маленький блокнотик серебряным карандашиком, пообещал писать, поцеловал ей руку, сел в карету и уехал.

И не поверишь, Сидни, он действительно написал. Восемь длинных писем в течение года — о жизни Пышки в обличье француженки Соланж. Из которой получился настоящий кошачий мушкетер. Не какая-нибудь лентяйка из тех, что валяются на подушках и лакомятся сметаной, — нет. Жизнь Соланж была сплошной чередой безумных авантюр, и она стала единственной в мире кошкой, награжденной орденом Почётного легиона!

Что за историю сочинил тот человек для Финни — живую, остроумную, полную драматических событий и накала страстей! Она всех нас околдовала, даже Уилл потерял дар речи.

Вот здесь мне и требуется чей-то здравый совет. Когда вечер под продолжительные аплодисменты завершился, я попросила у Изолы разрешения взглянуть на письма.

Сидни, автор подписывался с красивым росчерком:

Всецело Ваш

О. Ф. О’Ф. У.У.

Сидни, как по-твоему? Возможно ли, чтобы Изола унаследовала восемь писем Оскара Уайльда? О боже, у меня просто голова кругом! Очень хочется верить! Есть ли свидетельства того, что Оскар Уайльд посещал Гернси? И какое счастье, что Сперанца [22] дала сыну столь нелепое имя — Оскар Фингал О'Флагерти Уиллс Уайльд.