Шрифт:
514. Нищий *
И вечерней и ранней порою Много старцев, и вдов, и сирот Под окошками ходит с сумою, Христа-ради на помощь зовет. Надевает ли сумку неволя, Неохота ли взяться за труд, — Тяжела и горька твоя доля, Бесприютный, оборванный люд! Не откажут тебе в подаянье, Не умрешь ты без крова зимой,— Жаль разумное божье созданье, Человека в грязи и с сумой! Но беднее и хуже есть нищий: Не пойдет он просить под окном. Целый век, из одежды да пищи, Он работает ночью и днем. Спит в лачужке, на грязной соломе, Богатырь в безысходной беде, Крепче камня в несносной истоме, Крепче меди в кровавой нужде. По смерть зерна он в землю бросает, По смерть жнет, а нужда продает; О нем облако слезы роняет, Про тоску его буря поет. 1857 515 *
Ехал из ярмарки ухарь-купец, Ухарь-купец, удалой молодец. Стал он на двор лошадей покормить, Вздумал деревню гульбой удивить. В красной рубашке, кудряв и румян, Вышел на улицу весел и пьян. Собрал он девок-красавиц в кружок, Выхватил с звонкой казной кошелек. Потчует старых и малых вином: «Пей-пропивай! Поживем — наживем!..» Морщатся девки, до донышка пьют, Шутят, и пляшут, и песни поют. Ухарь-купец подпевает-свистит, Оземь ногой молодецки стучит. Синее небо, и сумрак, и тишь. Смотрится в воду зеленый камыш. Полосы света по речке лежат. В золоте тучки над лесом горят. Девичья пляска при зорьке видна, Девичья песня за речкой слышна, По лугу льется, по чаще лесной… Там услыхал ее сторож седой; Белый как лунь, он под дубом стоит, Дуб не шелохнется, сторож молчит. К девке стыдливой купец пристает, Обнял, целует и руки ей жмет, Рвется красотка за девичий круг: Совестно ей от родных и подруг, Смотрят подруги, — их зависть берет: Вот, мол, упрямице счастье идет. Девкин отец свое дело смекнул, Локтем жену торопливо толкнул. Сед он, и рваная шапка на нем, Глазом мигнул — и пропал за углом. Девкина мать расторопна-смела, С вкрадчивой речью к купцу подошла: «Полно, касатик, отстань — не балуй! Девки моей не позорь, не целуй!» Ухарь-купец позвенел серебром: «Нет, так не надо… другую найдем!..» Вырвалась девка, хотела бежать, Мать ей велела на месте стоять. Звездная ночь и ясна и тепла. Девичья песня давно замерла. Шепчет нахмуренный лес над водой, Ветром шатает камыш молодой. Синяя туча над лесом плывет, Темную зелень огнем обдает. В крайней избушке не гаснет ночник, Спит на печи подгулявший старик, Спит в зипунишке и в старых лаптях, Рваная шапка комком в головах. Молится богу старуха жена, Плакать бы надо — не плачет она. Дочь их красавица поздно пришла, Девичью совесть вином залила. Что тут за диво! и замуж пойдет… То-то, чай, деток на путь наведет! Кем ты, люд бедный, на свет порожден? Кем ты на гибель и срам осужден? 1858 516. Песня бобыля *
Ни кола, ни двора, Зипун — весь пожиток… Эх, живи — не тужи, Умрешь — не убыток! Богачу-дураку И с казной не спится; Бобыль гол как сокол, Поет-веселится. Он идет да поет, Ветер подпевает; Сторонись, богачи! Беднота гуляет! Рожь стоит по бокам, Отдает поклоны… Эх, присвистни, бобыль! Слушай, лес зеленый! Уж ты плачь ли, не плачь — Слез никто не видит, Оробей, загорюй — Курица обидит. Уж ты сыт ли, не сыт — В печаль не вдавайся; Причешись, распахнись, Шути-улыбайся! Поживем да умрем,— Будет голь пригрета… Разумей, кто умен, — Песенка допета! 1858 517 *