— Только не говорите мне, что вы случайно оказались здесь, — произнес он, нервно покусывая губы.

Но так оно и было.

Теперь уже у обоих не оставалось никаких сомнений, что простых совпадений не бывает. Брайан оставил все свои дела, и тот день они провели вместе. Обошли все достопримечательности Сиэтла, о существовании многих из которых Диана и не подозревала.

Когда они шли по многолюдной улочке, полной магазинов, Брайан неожиданно куда-то исчез, а через минуту появился из толпы с букетом цветов — нежные белы розы и маленькие лилии в окружении декоративной зелени.

— Если честно, это первые цветы, которые я дарю женщине, — с этими словами он протянул ей букет. И видно было, что он сильно смущен и ждет ее реакции.

— Очень красивые.

Она не ожидала такой волны внимания от парня, с которым знакома всего лишь пару дней.

Своей радостью она в тот же день поделилась с подругой Сесилией.

— Таких парней, как этот Коллинз, один на миллион, — с легким оттенком зависти ответила ей Сес, которой уже «посчастливилось» выйти замуж за одноклассника Тони Осгуда, большого любителя гамбургеров и пива с креветками.

За два года супружества Тони не подарил жене ни одного, даже занюханного — по выражению самой Сес — цветочка.

Все располагало к новым встречам, и чем дальше Диана узнавала Брайана, тем больше утверждалась в своей любви. Их первый поцелуй был нежным и долгим. Случилось это опять же в Сиэтле, в небольшом, но очень уютном ресторанчике, приютившемся в полуподвальном помещении. Звучала живая музыка, Брайан пригласил ее танцевать…

В том, что случилось с Дианой во время танца, было нечто странное. Диана понимала — рядом с ней Брайан, красивый молодой мужчина, к которому она неравнодушна. Но память упорно толкала ее к тому первому танцу — с мальчиком Крисом, в которого она была влюблена несколько лет назад. Вправду говорят, что первая любовь не проходит бесследно. Горячая волна чувств запомнилась и навсегда осталась в ее душе. Как хорошо любить! Как хорошо, когда кто-то есть рядом. И пусть тот кошмар с несчастливой первой любовью навсегда останется в прошлом. Ей скоро будет девятнадцать — время уходит. И так здорово, что в ее жизни появился Брайан.

Диана будто очнулась от сна, ощутив на своих губах теплоту и нежность поцелуя. Смелость Брайана не осталась без вознаграждения — Диана отдала ответному поцелую всю себя. И долго они не могли оторваться друг от друга, пока не услышали чьи-то восторженные возгласы. И вместе почувствовали сожаление, когда их губы расстались.

Диане казалось, что они застигнуты врасплох и все, кто был в зале, сейчас смотрят на них и смеются. Действительно смотрели, кто-то даже улыбался, но все — искренне, а музыканты готовы были повторить исполнение, если только влюбленные пожелают. Но смущенные рукоплесканиями Брайан и Диана поспешили вернуться за свой столик. Забавно было видеть, что их пример оказался заразительным, и вскоре в ресторане танцевали, нежно обнимая друг друга, несколько пар, некоторые даже весьма почтенного возраста.

Брайан был предупредителен, сердечен. Он не был из тех, кто много мнит о себе, располагал к откровенности. В нем на удивление гармонично сочетались мальчишеская энергия и взрослое, философское отношение к жизни и удивительно доброе — к людям.

Единственное, что пугало Диану, — это мысли о предстоящей близости, без которой нормальные отношения между мужчиной и женщиной, стремящимися соединить свои судьбы, невозможны. Поскольку никакого опыта в этом вопросе у нее не было вовсе, она думала об этом денно и нощно. Опять же, побывай она студенткой, эта проблема отпала бы сама собой. Всем известно, что девушки, живущие вдали от родителей, в гораздо меньшей степени поддаются переживаниям о потерянной невинности, чем те, над которыми висит печать строгих семейных традиций.

И еще Диане хотелось быть для своего избранника не одной из многих, а одной единственной.

В день, когда случилось «это», она лежала в комнате Брайана, в доме, где он жил с родителями, пряча свое тело от его глаз за белоснежной простыней, все еще стесняясь его взгляда.

Оба прислушивались к шагам и голосам внизу, на первом этаже — это заявились родители Брайана, которые, по его словам, должны были приехать не раньше чем через сутки.

— Прости, я давно собирался свалить от стариков и снять хотя бы комнату. Я не думал, что тебя это так расстроит… — Его голая белая спина маячила у нее перед глазами.

Брайан поднялся с кровати, в отличие от нее ничуть не стесняясь своей наготы, осторожной поступью прошел к двери, тихонько запер ее и прислушался. Диана отвернулась к стене.

Расстроит — это было мягко сказано. Он не видел слез Дианы. Она бы круто обиделась, скажи ей кто-то хотя бы час назад, что, ошеломленная первым оборотом КЛЮЧА, чуть припахивающего особенным мужским запахом, она потеряет невинность под доносящиеся с улицы радостные возгласы родных Брайана: «Дом, милый дом!» и под звон настоящих ключей, ворочающихся в дверных замках (Господи, ну почему в этих домах такая слышимость?)…

Лучше бы он молчал и ничего не говорил. Лучше бы продолжал обнимать ее и целовать, ласкать. Пускай даже комната была не заперта и кто-то мог войти. Пускай! Но это ведь он первый отпрянул, как будто испугался. И только поэтому она расстроена — разве он не понимает?

Но прошли дни, и она стала забывать о досадном инциденте. Все вернулось на круги своя — понимание того, что Брайан все равно лучший из всех мужчин.

Первое время, видя и чувствуя его желание, она держала его на «голодном пайке», словно испытывая на прочность. Их новая близость произошла спонтанно, словно Диана наконец решила, что с Брайана достаточно. Они слились в страстных объятиях прямо в машине, как это происходит у многих, и в то же время совсем по-другому, поскольку двигала ими не похоть, а сильная любовь.