Не совсем патриотично признаваться в подобном, но в какой-то момент Лорна даже была счастлива, когда Столицу сдали нежити. Бегство, опасность, погоня — все это горячило ее кровь, кружило голову, а постоянная близость Лиама, которая пришла на смену таинственным свиданиям, просто сводила с ума. С каждым днем происходящее, подернутое розовой пеленой, казалось сюжетом приключенческого, завораживающего романа. Лорна Кроули с жадностью листала странички, проживая каждый день, как главная героиня этого сюжета, желая лишь одного — дойти до сказочной строки финала: «И жили они долго и счастливо».

Но в какой-то момент остросюжетность стала надоедать, а конца и края этому бегству из одного города в другой не предвиделось. Обездоленные беженцы длинным шлейфом тянулись следом. Полная неопределенность, куда двигаться дальше, если старые карты не подходили, а новые пропадавшие без вести картографы никак не могли составить. Каждодневные попытки связаться со второй королевской армией (которая, фактически, была первой) под предводительством короля Седогрива и каждодневные провалы. Разделиться-то разделились при сдаче Столицы, но в назначенное время и место для объединения одни опоздали, а другие и вовсе не явились, и так и месили грязь в погоне друг за другом.

А тут еще Лорна со своими навязчивыми снами.

Она, конечно, понимала, что после тяжелого дня, Лиаму хочется покоя и сна в первую очередь, но ничего с собой поделать не могла. А принцу из собственной королевской палатки деваться было некуда. И каждый вечер Лорна допытывалась, видел ли Лиам что-то зеленое?

— Остатки хлеба покрылись плесенью, — в первые разы вполне терпеливо отвечал принц. — Подходит?

Или:

— Сегодня дети подхватили какую-то заразу, их всех рвало.

Пока однажды не ответил:

— Сегодня конюшему показалось, что он видел дракона в небе.

— И причем здесь зеленый цвет?

Принц круто развернулся от пылающего огня, возле которого дымились сохнущие плащи.

— Вот именно, Лорна, причем здесь зеленый? Хватит уже. Гилнеас прогнил насквозь из-за дождя и сырости, из-за заразы, которую распространяет нежить. Прогнил и вот-вот рухнет, Лорна. А я не знаю, куда бежать. Мы только ходим по кругу и здесь нет спасения ни для кого. А ты волнуешься только за меня, как будто и нет тех трех сотен беженцев!

Сколько Лорна не пыталась, все равно не могла заставить себя расчувствоваться. А ведь среди бежавших Гилнеасцев были совсем крошки — худые, бледные, постоянно чихавшие.

— Конечно, Лиам, там дети, — ответила как-то раз Лорна, — но это ведь не мои дети.

Именно ответ принца и зародил ту обжигающе холодную льдинку в сердце Лорны Кроули.

— Не глупи, Лорна. Разве можно в такие времена вообще думать о детях?

Вообще-то продолжение рода не являлось для Лорны идеей фикс, она итак наслаждалась каждым проведенным с Лиамом мгновением и кто-то третий ей пока не требовался. Но безапелляционный ответ Лиама заставил ее задуматься, а после, как и полагается в таких вопросах, занять совершенно противоположную точку зрения.

К северу от Столицы среди сочных пастбищ и округлых сонных овец, среди сладких, как поцелуй, тыквенных полей стоял ничем не примечательный провинциальный городок. Овец тогда во всем Гилнеасе было больше, чем перьев в королевских подушках, а излишки урожая уже не знали, где хранить. Когда-то эти несколько десятков домов значились на картах Гилнеаса совсем под другим именем — Солнечный, подумать только.

Ничего не осталось. Овец прирезали по королевскому приказу, когда лесные воргены стали нападать на селения, и пастбища поросли сорняками. Природный Катаклизм одним махом уничтожил все защитные ограждения Гилнеаса — великую Стену и защитные барьерные рифы вдоль берега королевства; Отрекшиеся заразили плодородные северо-западные поля чумой; воргены завершали начатое нежитью — добивали тех, кто оставался в осажденной Столице. А на новых картах Гилнеаса появился — Паучий городок.

Из-за землетрясений полчища пауков, размером с упитанных мастиффов, вырвались из подземных пещер и заполонили леса и сам городок. Их было так много, что жителям городка ничего не оставалось, как начать питаться ими. Крупный скот перебили еще по приказу короля Седогрива, чтобы лишний раз не привлекать волков, а всю птицу съели еще до того, как рухнула Стена. Пища Паучьего городка, так или иначе, состояла из пауков, просто потому, что кроме них в пустых и сырых лесах росли разве что коренья, которым брезговали даже сами пауки, но зато они отлично сочетались. Самым частым блюдом на столах Паучьего городка было жаркое из паучьего мясо и пюре бурого цвета из лесных кореньев.

Когда они остановились на холме, и три десятка серых домиков предстали перед ними, как на ладони, Лиам сказал:

— Пока мы здесь, тебе нельзя ночевать в моей палатке.

Серый конь Лорны недовольно всхрапнул. Может быть, почувствовал воргенов, хотя мастиффы молча крутились недалеко.

Лиам тщательно, будто ему предстояло воевать с Паучьим городком, вглядывался в каждую крытую серой черепицей крышу, выступающую из молочных клубов тумана.

— Приму твое молчание, как согласие, — продолжил принц, не давая ей ответить. — Жители Паучьего городка очень консервативны в подобных вопросах. Понимаешь?