Тетушка была довольна, а жители городка – просто счастливы, они не уставали повторять «святая женщина» и ежедневно упоминали ее в своих молитвах.

Жизнь городка вернулась в привычную колею.

– Таким образом, – сказал Эмрал своим слушателям, – мы ясно можем видеть, что недостатки есть у самых замечательных колдунов и волшебников, что не мешает им оставаться известными и почитаемыми магами.

Половина его слушателей давно дремала, уткнувшись носом в различные магические предметы, типа посоха или книги, другая же, та, которая слышала все эти байки в первый (максимум во второй или третий) раз, бодро хихикала. И те и другие напрочь забыли, зачем же они здесь собрались, чего, собственно, Эмрал и добивался.

– Поэтому я считаю, – закончил он свое продолжительное выступление, – что юношу надо принять в Школу.

Поднял голову еще один волшебник – Ээлк (он происходил из племени, где имя родившемуся младенцу давали по первому слову, которое тот произнесет, поэтому большой длиной и разнообразием они не отличались). Все это время он, согнув ноги и скрючившись в замысловатой позе, витал в воздухе примерно на уровне полутора-двух метров от пола. Легкие порывы ветра из окна иногда относили его в сторону, но недалеко, и он вновь возвращался в исходную точку, слегка покачиваясь в воздухе, как воздушный шар.

– Я считаю, что мальчика надо принять. Он имеет хорошие рекомендации и отлично прошел все тесты. У него хорошая память, трудолюбие и, самое главное, очевидное желание стать магом. Это уже очень немало. В конце концов, всегда есть выпускной экзамен, и если ему не удастся его выдержать, то он хоть сможет остаться в Школе в качестве ассистента преподавателя. По крайней мере, все знают, что Школа плохих магов не выпускает.

Габил недовольно сморщился и обвел взглядом Совет. Неужели никто не видит, что крысенышу нет места в стенах почтенного заведения, которое заканчивал и сам Габил, и его отец, и отец его отца, вплоть до одного из основателей самой Школы.

Со своего места поднялся Вертуум, настоящий гигант, с такими широкими плечами, что показалось, когда он встал, будто в комнате сразу стало тесно и темно. Вертуум был не злым, но сравнительно тупым или, точнее, недостаточно гибким. (Конечно, и злость, и тупость измеряются по меркам магов, среднему человеку Вертуум вряд ли показался бы несообразительным, и уж, по крайней мере, он не рискнул бы ему об этом сообщить.)

Речь его была замедленна, и каждое слово гулко отдавалось в комнате.

– Помните моего брата? – спросил он. – Он еще всегда заикался, когда волновался. И вот, когда он, еще совсем молодой маг, приехал в город, в котором хотел поселиться, там стояла страшная жара. Была засуха, страдали и люди, и животные, урожай погибал. Узнав, что к ним приехал чародей, с отличием окончивший Школу Магов, жители попросили его наслать дождь. Эта просьба была его первым реальным заданием, он, разумеется, хотел сделать как лучше и очень волновался. Он произносил заклинание дождя и начал заикаться. Обычно брат мог справиться с волнением, но в этот раз людские эмоции и выкрики мешали сосредоточиться и успокоиться. Что случилось в результате – вы все помните. Страшное наводнение, которое чуть не смыло целый город и полностью уничтожило запасы продовольствия за несколько лет.

– Ты преувеличиваешь, – возразила Ильгендия, женщина необъятных размеров и несокрушимого обаяния. – Во-первых, если мне не изменяет память, твой брат почти сразу помог восстановить город и даже оставался там еще в течение трех лет, помогая своими заклинаниями людям. Он лечил их, давал им еду и защищал от врагов. А во-вторых, это простительные ошибки молодости, которые в той или иной степени совершал каждый из нас. Важно уметь вовремя их исправить.

Профессора оживились: начиналась перепалка – их любимое развлечение, стихия, в которой они чувствовали себя как рыбы в воде. Многие даже старались подходить как раз к началу дискуссии, ведь новички заведомо не могли сказать ничего интересного, так что и слушать их было незачем, а вот обсудить их выступление было увлекательнейшим занятием.

– Молодой человек, а голос у вас звучный? – хрипло просипел маг с безумно горящими глазами цвета бешеного огурца. Над его теорией, гласившей, что чем громче произносишь заклинание, тем сильнее будет эффект, втихомолку посмеивалась половина понимающих магов, что только подстегивало его в бесконечных и бесплодных попытках доказать свою правоту. Неожиданно поняв, что даже громовой глас абитуриенту не пойдет впрок, так как произнести заклинание правильно тот все равно не сумеет, волшебник разом потерял к нему всяческий интерес и вновь уткнулся приплюснутым носом в спинку стула.

– Да вы посмотрите, как он выглядит, – не выдержал холеный красавец с точеным профилем. Он подкрепил свою мысль изящным взмахом безвольно болтающихся рук, будто балаганный шут или уличный попрошайка. – Что люди подумают о магах, случайно столкнувшись с таким экземпляром?

– Он поседеет раньше, чем сумеет стать магом! – гневно выкрикнул Габил.

– Против благородной седины возражений не имею, хорошо, давайте примем.

Габил, совершенно не предполагавший подобной реакции на свою фразу, от огорчения поперхнулся и закашлялся.