Являвшегося Призрака ломщик назвал Безликим не только и не столько из-за отсутствия прорисованного лица. Собственно, у этого создания даже не имелось места, куда лицо можно было бы прицепить. Но в виртуальности сети можно нарисовать все, что угодно. Хватило бы фантазии. Однако каждая картинка имеет свой код. Статичный, динамичный ли, но имеет. Диффузное облако Призрака не имело под собой никакой программной основы. Это Мыш проверил в самый первый раз, когда заказчик решил появиться перед ним лично. Как он это делал, оставалось загадкой для Мыша. Его нельзя было разгадать или узнать по характеристикам кода в ином обличье или в другом месте, но, возможно, если следовать за приходящим сигналом, удастся добраться до точки, откуда этот призрак выходит.

Тонкие пальцы с неаккуратно обгрызенными ногтями проворно передвигались по клавишам. Неуловимый, быстрый танец, отбивающий чечетку. Танец машинного кода, танец Цифры. Вот она – нить Ариадны. Сервер в Китае – поднебесники? Нет, переход куда-то в Конфедерацию, Южная Америка. Не важно, где конкретно, потому что нить, повинуясь знакам, сотворенным проворными пальцами Мыша, уже повернула в Европу. Север, побережье или Британские острова. Нить движется дальше – нормальная практика. Если использовалось достаточно сложное шифрование – а особенных сомнений в этом факте ломщик не испытывал, – скоро начнется не просто бег с сервера на сервер. Скоро нить Ариадны начнет раскручиваться на отдельные волокна, которые станут разбегаться в стороны. Найти точку, где все эти цифровые филаменты соберутся обратно, сложно. Но ничего невозможного нет.

Внезапно ловкие пальцы остановили свой бег, замерев в сантиметре от черных клавиш. Какого дьявола он делает?! Ему что, жить надоело?!

Мыш не мог найти ответов на эти вопросы. Как в свое время не мог ответить сам себе, для чего вообще снова полез в сеть. Для чего снова появился в мире Цифры, однажды чуть не превратившемся в высокотехнологичный крематорий для его сознания. Что заставляло наплевать на собственное здоровье, на запреты и договоры? Что заставляло постоянно соваться в самую глубину мира Цифры, туда, откуда можно не найти выхода? Деньги, тщеславие, азарт?

Всего этого было предостаточно. Разве что с азартом последнее время вышли некоторые трудности. Нет, было что-то другое, что-то первобытное или первородное – то, что вынуждало древнего туповатого человека выходить из относительно безопасной пещеры, до самого потолка заваленной вяленым мясом мамонта, в полную смертельных угроз долину и идти в поисках незнамо чего. Путь сквозь долину был долгим, он привел к Цифре.

Но человек застрял на пороге, так и не решившись войти в эпоху Цифры. Куда делась та природная решительность и неуемный авантюризм? Или люди слишком долго слонялись вне своей комфортабельной пещеры и теперь их манит назад – к вяленой мамонтятине? Одна беда: мамонты успели вымереть.

Никаких сомнений – Призрак подключался к сети с помощью незарегистрированного коммуникатора. Никто и не надеялся, что заказчик станет вести философские беседы с собственной «балалайки». Но даже с незарегистрированным коммуникатором можно найти точку подключения. Здесь ее не было, хоть тресни. «Нить Ариадны» исчезала, словно распадалась на атомы и элементарные частицы где-то среди серверов Северного полушария. Именно так: Северное полушарие – самая большая точность, которую удалось добиться Мышу. Новая технология шифрования? Может, и так. Ох и непрост этот заказчик.

Не исключено, что это были какие-то неизвестные Мышу возможности сети корпорации «Науком», захватывающей все большую часть виртуального мира. Машинисты москвичей постарались на славу – Мыш так и не нашел явных дыр в их системе. Пока спасало то, что большинство локальных сетей еще не были готовы полностью перейти на платформу «Науком». Когда интеграция завершится, работать ломщикам станет намного труднее. Если вообще возможно. Но, как любил говорить Мыш, ничего невозможного нет.

Президент Райн Тайн – невысокий, чуть полноватый мужчина с широким бесформенным носом и узкими, словно у китайца, глазами на круглом одутловатом лице – нетерпеливо барабанил пальцами по листу бумаги, на котором аккуратно было отпечатано послание индусов.

– И что они хотят? – спросил он у своего советника, стоящего у стола с опущенной в почтительном поклоне головой.

– Они обеспокоены положением дел на черном рынке, – сообщил очевидное советник. Он, судя по всему, тоже совершенно не представлял, как правильно поступить.

– Какое нам дело до их черного рынка?

Вопрос был явно риторическим, и советник благоразумно промолчал.

– Почему они хотят, чтобы эту проблему решали мы?

– У них есть информация от торговцев, что наркотик привозят с нашего севера.

– Этот «джьяду гумра» на самом деле столь опасен?

– Мы не знаем. Вы же понимаете, господин Президент, что у нас нет возможности исследовать зелье.

– Но посмотреть, каким образом действует, вы вполне способны.

– Люди, пробовавшие «джьяду гумра», утверждают, что побывали в нирване. Проблема заключается в том, что наркотик вызывает какие-то не совсем понятные изменения психики. Вероятно, необратимые.