Инсент сам себе удивился, боялся взглянуть на меня, пристыженный, не смотрел на Кролгула, который, непонятно от чего вдруг осмелев и приободрившись, бросал на юношу быстрые торжествующие взгляды и незаметно пододвигался поближе, выставляя вперед свой зад, как бы приглашая пнуть его еще раз.

— Есть не один способ подпитывать Шаммат энергией Канопуса, — заметил я.

— Ой, Клорати, простите меня, что мне делать? Конца нет моей глупости. — Инсент был готов заплакать.

Кролгул, видя, что и эта возможность от него уплыла, снова выпрямился, но, казалось, ждал еще чего-то.

— Кролгул, — обратился я к нему, — поскольку ты так долго думал только о Канопусе, ты узнал многое о Цели, о Законе, об Ориентации. Однако ты использовал все свои знания только для зла. Спрашивал ли ты себя когда-нибудь — задавались ли обитатели Шаммат вопросом: а что бы случилось, если бы шамматяне пришли к канопианцам и сказали: «Научите нас, мы больше не будем воровать»?

В ответ на это шамматянин подошел украдкой, глупо ухмыльнулся, стал извиваться и осклабился, но в то же время он казался сильно испуганным, и я понял, что наступит день, когда…

И я сказал ему мягко:

— Кролгул, тебя, может, удивит, если я заявлю, что Шаммат понимает нас лучше, чем любая планета в Галактике; пожалуй, не меньше, чем Большая Пятерка Сириуса, члены которой томятся в изгнании, ожидая, когда же население распадающейся империи наконец правильно их поймет. Есть много путей к Цели. Когда ты захочешь все понять, что тебе следует делать в первую очередь?

— Это животное, — промычал Инсент, — эти жуткие шамматяне, о нет,Клорати, не можете же вы…

И действительно, Кролгул торжествующе приплясывал, ужасно смахивая в этот момент на обезьяну или паука — одни глаза и конечности — и распевал:

— Лучше, чем… лучше, чем… мы лучше, чем…

— Этого я не говорил и даже близко не намекнул, — одернул его я. — Что это ты придумал?

Но Кролгул, в экстазе от своего успеха, ринулся прочь, повизгивая и тявкая:

— Лучше… лучший…

Инсент молчал какое-то время.

— Клорати, объясните мне, для чего вы это ему сказали?

— Он запомнит мои слова. Он их как следует обдумает, когда опомнится.

Инсент, сейчас спокойно шедший рядом со мной к дому Ормарина, был уже далеко не тем самоуверенным, самодовольным парнишкой, который встречал меня на космодроме. Казалось, он отрезвел, даже устал.

— Лучше бы я этого не знал, — сказал он. — Трудно нести в себе такие мысли о Шаммат. Одно то, что привыкаешь быть настороже каждую минуту дня и ночи, достаточно плохо, не говоря уж о необходимости помнить, что животное… что животное…

— Ну же, Инсент, договаривай. — И наступило долгое молчание.

Мы уже были около дома Ормарина, когда Инсент наконец сказал:

— Я был его добычей животного. Чем я сам стал в результате?

Вы уже поняли, что Инсент стал именно таким, как я надеялся; полученные им уроки — и тут, на Волиене, и на планетах Волиена, — позволили нам сделать этого парня таким, чтобы он соответствовал нашим планам на будущее. Инсент еще пока слаб, и очень; он легко раним, эмоционально неустойчив, вряд ли сможет решительно противостоять тому, во что его попытается втянуть Кролгул. Но он больше никогда не будет корчиться в экстазе, наслаждаясь страданием, никогда больше не станет жертвой красноречия. И я могу сообщить, что все наши агенты удачно прошли через это испытание, окрепли и закалились, и теперь могут брать на себя побольше ответственности.

Но я еще должен подать вам рапорт о положении дел на самой Волиендесте.

Сириус, когда он еще функционировал как империя, вынашивал разные планы относительно своих членов. ВЭ 70 и ВЭ 71 были предназначены для снабжения Сириуса армиями, нужными ему для вторжения на Волиенадну, а впоследствии для завоевания окраин Галактики. Этим планетам, конечно, в будущем предстоят победы, но действовать им придется на свой страх и риск. Судьба Волиенадны следующая: ей предназначено оставаться оккупированной планетой бесконечно, для обеспечения поставок минералов. Сириус не ожидал, что Волиен будет особенно сопротивляться вторжению и оккупации, потому что там имелось большое количество его агентов, да и население в целом значительно ослабло, восхищаясь Сирианской Моралью. Впрочем, Сириус мало думал о народе Волиена, считая его окончательно развращенным и ослабленным легкой жизнью.

Волиендеста — вот где Сириус сосредоточил свои основные усилия. Здесь предполагалось основать Генеральный Штаб для управления планетами, которые были когда-то «Волиенами», и для расширения своей империи.

По всей этой планете они понастроили шоссе, базы, целые города, которые должны были стать сирианскими. Повсюду готовы лагеря и поселки, в которых влачат жалкое существование рабы — строители этих дорог, баз, городов. Их привезли с самых разных планет, находящихся на различных стадиях развития, но за время совместных страданий рабы установили между собой контакты, игнорируя свои различия в развитии, чтобы вместе разработать планы своего освобождения, восстаний и революций — против Сириуса. Но Сириус еще не переселился на эту планету.