— Я надеюсь, что Сара не очень обидится на меня, когда найдет мою записку, — сказал Джейми Кокс с легкой грустью в голосе.

— Хорошо, что ты устоял перед соблазном и не рассказал ей обо всем до нашего отправления, — произнесла Мэри, стараясь утешить его. Она знала, что Джейми обожает Сару Янг и ему, скорее всего, было трудно оставить ее.

Хотя покидая колонию Мэри думала, будто хорошо знает всех этих людей, она скоро убедилась, что у них есть черты характера, которых она раньше не замечала. Джеймс Мартин, уродливый ирландец, всегда веселился и рассказывал забавные истории, но он был распутником, гонялся за женщинами и за выпивкой и всегда лез в драки. И вдруг он стал очень заботливым и внимательным и часто брал Шарлотту или Эммануэля за руки, чтобы Мэри отдохнула.

Рыжеволосый веснушчатый Сэмюэль Берд казался ей очень угрюмым, и она никогда не понимала, почему Уилл о нем такого высокого мнения. А сейчас, когда они были свободны, он смеялся не меньше остальных и, хотя не разговаривал много, слушал других и поддерживал разговор.

Билла Аллена и Ната Лилли она знала хуже других, и они казались прямой противоположностью друг другу. Билл был коренастый и лысый, с таким приплюснутым носом, будто по нему долго молотили кулаками. По сути, он полностью соответствовал своему прозвищу Железный Человек. Нат со своим ангельским лицом, большими глазами и длинными светлыми волосами походил на девушку, и Мэри считала его педерастом. Но он легко уживался с людьми, с которыми его назначали работать, и все его любили. А еще он был очень предан Уиллу.

И Нат и Билл обладали более крепким здоровьем по сравнению с другими людьми, прибывшими со второй флотилией, и Мэри так и не поняла почему. В случае с Натом, вероятно, об этом лучше было вообще не спрашивать.

Этих каторжников Мэри выбрала для побега именно из-за их умения выживать. И все же сейчас она поняла, что они удивительно чуткие люди. В самое первое утро они соорудили навес, чтобы защитить детей от солнца, и позаботились о том, чтобы еда распределялась по справедливости.

Уильям Мортон был, без сомнения, одним из самых умных заключенных. Он выглядел непривлекательно из-за большого выпуклого лба, выпученных глаз и узкого, крепко сжатого рта. К сожалению, он не обнаружил новых положительных качеств при более близком знакомстве: Уильям любил поспорить, и Мэри боялась, что он вскоре восстановит кого-нибудь против себя.

Даже тихие и задумчивые Джейми Кокс и Сэм Брум, которые, казалось, легко шли на поводу у других, начали самоутверждаться. Один раз Джейми набрался храбрости и велел Уиллу прекратить хвастать, а Сэм Брум сказал Джеймсу Мартину, чтобы тот подбирал выражения в присутствии Мэри и детей. Мэри не сомневалась, что за последующие несколько недель она обнаружит что-то еще более удивительное в каждом из них.

Время от времени мужчины мечтали о том, чем они займутся, когда вернутся в Англию. Все они знали, что глупо и легкомысленно возвращаться в свой родной город, где их могут снова арестовать. Все решили остановиться в Лондоне, где они смогут раствориться в толпе, а с новым именем у них есть возможность начать все сначала.

Мэри не могла заставить себя думать, что далекое будущее станет для нее светлым и радостным. Ее беспокоило отсутствие денег и лохмотья вместо одежды. Чтобы снова не вернуться в преступный мир, всем им требовалась огромная удача.

И все же, несмотря на свои душевные терзания Мэри иногда грезила о том, как идет по мощеной улице к пристани Фоуэя и ведет детей за руки. Она представляла, как стоит у открытой двери и видит мать, которая склонилась над кастрюлей, кипящей на огне. Она повернет голову, увидит их и вскрикнет от удивления и восторга. Конечно, это было нереальной и причудливой мечтой, но эти мысли помогали Мэри не думать о том, что у нее болит спина, и согревали ее.

На третий день погода изменилась, пошел дождь и подул сильный ветер. Уилл был озабочен тем, что лодка перегружена.

— Мы должны найти какую-нибудь сушу, чтобы переждать непогоду, — сказал он.

Чуть позже Уильям Мортон, сидевший на носу лодки, вдруг заорал, что видит место, которое, возможно, им подойдет.

Все посмотрели, куда он указывал, и увидели маленькую бухту с галечным пляжем. Уилл подплыл ближе, чтобы проверить, нет ли подводных камней, и, поскольку их не было, он согласился, что место идеальное.

— Будем надеяться, что там есть таверна, — воскликнул Джеймс.

Все рассмеялись от его слов, даже Уильям Мортон, который до этого времени не реагировал на шутки Джеймса.

Уилл подвел лодку как можно ближе к пляжу, потом Джеймс поплыл к берегу, держа в руках веревку, чтобы вывести лодку на мелководье.

— Здесь были аборигены, — произнес Джеймс, когда все они благополучно выбрались на пляж. Он указал на обугленные остатки костра и множество рыбьих костей.

— Ну сейчас их здесь нет, — сказал Уилл, тщательно осматривая бухту. — И потом, я достаточно знаю их язык, чтобы сказать им, что мы не замышляем ничего дурного.

Дождь перестал, снова вышло солнце, и Мэри гонялась за Шарлоттой по пляжу, смеясь от радости, которая переполняла ее при мысли о том, что они проведут эту ночь на суше. Там был ручей со свежей водой, которой они наполнили бочку и умыли лица, успевшие покрыться соленой коркой, а Мэри нашла растение, напоминавшее капусту. Уилл, Билл и Джеймс доставали невод, Уильям разводил огонь, Сэмюэль Берд и Нат собирали дрова, а Сэм Брум и Джейми Кокс сделали примитивный навес под деревьями.