— Нет уж, лучше промокнуть до нитки, чем садиться в машину к незнакомому человеку. Я что, чокнутая, по-вашему?

На губах мужчины мелькнула улыбка.

— Если бы у меня не было чувства, что у меня из-под ног выдернули коврик, я бы счел это смешным, — проговорил он. — Я благонадежный гражданин Гринвуда, никто из его жителей за последние пятнадцать лет не воспринимал меня как общественную опасность. Даже руководители университета, которые и святого могут подвигнуть на мысль об убийстве. Правда, если подумать, то в кое-каких переделках с пальбой мне действительно приходилось побывать.

Переделки с пальбой? И он еще пытается разуверить ее!

— Добропорядочный гражданин. Надо же, — язвительно пробурчала она, бросив выразительный взгляд на его широкие плечи и мощную грудную клетку. — Очень даже можно вас представить во главе банды головорезов.

— Уверяю вас, я веду непорочную жизнь. — Он насмешливо вскинул свои сланцевые глаза.

Небо прорезала яркая молния, на этот раз совсем близко. Промокший комбинезон прилип к ногам Брайди. Она еще раз посмотрела на странного незнакомца и добавила:

— А потом, кто знает, может, у вас в кармане вторые ключи.

Улыбка на губах мужчины стала шире и обаятельнее.

Ишь ты, подумала Брайди, таким, как он, следовало бы запретить так улыбаться. Нет женщины на земле, которая бы устояла против такой улыбки.

Между тем мужчина вывернул карманы брюк и демонстративно похлопал по карману своей синей рубашки. Она насквозь промокла и прилипла к его мускулистому телу.

— Вот, смотрите, — сказал он.

Кляня себя за потерю бдительности, Брайди открыла пассажирскую дверцу «лендровера». Над стоянкой громыхнул запоздалый гром. Она бросила на незнакомца оценивающий взгляд, а он спросил:

— Вы не боитесь грозы?

— Нет, я больше боюсь сердитых мужчин, — бросила она. После этого залезла в «лендровер», предварительно сунув в карман ключи.

— А я думал, все женщины боятся грозы, — проговорил мужчина, залезая в машину на водительское сиденье.

— Обычное преувеличение. Я люблю грозу, ураганы и бураны. Закройте дверь, а то здесь все зальет.

Мужчина закрыл дверцу, повернулся к Брайди и уставился на нее, словно видел впервые. Он больше не улыбался.

— Как ваше имя, откуда вы и зачем сюда приехали? — с каким-то непонятным волнением спросил он.

— Почему вы все время меня об этом спрашиваете?

Он помолчал, затем произнес:

— Вы… вы мне кое-кого напоминаете.

Сердце у Брайди вдруг забилось с неудержимой силой; ее осенило. Есть только одно объяснение, почему она ему кого-то напоминает… Брайди стиснула кулаки на мокрых коленях и вся сжалась. Ей стало страшно, как никогда в жизни, но уже ничто не могло ее остановить, и она бросилась в неизвестное очертя голову.

— Я напоминаю вам двенадцатилетнюю девочку из этого городка? — с трудом выдавила она.

Мужчина сжал губы.

— Здесь я задаю вопросы. Ради Бога, скажите, кто вы?

— Меня зовут Брайди Малколм. Я живу в Стилбее, на побережье в пятидесяти милях отсюда. — Он смотрел на нее не мигая, но Брайди заставила себя задать вопрос: — А вы Патрик Корнби?

— Откуда вы знаете мое имя? — свистящим шепотом спросил он.

Брайди без сил откинулась на спинку сиденья. Так он и в самом деле Патрик Корнби. Это тот человек, что тринадцать лет прожил рядом с ее дочерью. Этого человека ее дочь зовет отцом. Так ее дочь существует. И действительно живет здесь.

Слезы подступили к глазам Брайди. Она силой воли удерживала их. За свои тридцать лет она научилась держать себя в руках. Глядя на струящиеся по переднему стеклу потоки дождя, она проглотила комок в горле и заставила себя задать третий вопрос:

— Вы удочерили девочку тринадцать лет назад? Она родилась двадцать второго июня.

Мужчина со свистом выпустил воздух сквозь зубы. Брайди он снова показался опасным и внушающим страх.

— Откуда вы узнали мое имя? — процедил он. — Документы по удочерению могут быть доступны только ребенку, и то по достижении им совершеннолетия.

— Какое это имеет значение? — бесцветным голосом проговорила Брайди. — Все произошло случайно.

— И вы хотите, чтобы я поверил этому? Бросьте, кто этому поверит? Что вы хотите?

Несмотря на боль и волнение, Брайди почувствовала возмущение. Проведя по мокрым щекам салфетками, которые она, как оказалось, все время держала в руке, Брайди выпрямилась и посмотрела мужчине в глаза.

— Я не собираюсь судиться с вами.

— Зачем же вы здесь? — с убийственным спокойствием парировал он.