Шрифт:
— На мой взгляд, сегодняшнее покушение можно трактовать однозначно: княжич Рогволод-Посвист намерен отбить у меня Жиробрег, — сказал я, когда руководящий совет снова собрался в горнице. — Давайте вспомним: прежде чем спустить тетиву, террорист закричал, что это «подарок от княжича Посвиста». Далее: все мы видели горбатого Плескуна. Как известно, он тесно связан с бандой Рогволода…
— Верно, — кивнул царь Леванид. — Горбун помогал воровскому княжичу грабить мой караван. Поджигал лодьи фальшивым пламенем.
— Фальшивым пламенем? — Данила отвлекся от тарелки со щами. — Любопытно. Незнакомая магия. Видимо, у Плескуна имеется волшебный инструмент вроде бузинного посоха или жезла наваждений.
— Еще деталь: за пазухой растерзанного дружинника-террориста найдена береста. Посадник Босята, прочитайте.
Босята запыхтел, вскочил со стула, вытер блестящую лысину, развернул бересту дрожащими пальцами и зачел:
Ввечеру во град вошедша двадесет конны тяжкобронны греки да дюжина слоувенски гриди. За ночь подыдоша два страховиты порока метательны да десет стрельцы Алыберсти. Стара жиробрежска дружина бысть во граде двадесет душ ныние под стязи Лисея Грка.
— Это же разведданные о нашем гарнизоне! — улыбнулся Данила.
— Точно так, господа. — Я поднял указательный палец. — Княжич Рогволод готовит нападение на Жиробрег. Нам нужно опередить его. Выяснить местонахождение банды и — накрыть партизан катапультами.
Царь Леванид поморщился, но смолчал.
— Не знаю, — буркнул Данила, вяло мотая ложкою во щах. — Подозрительно…
— Что именно?
— На провокацию похоже, вот что. Дружинник-киллер знал, что идет на смерть, — зачем взял с собой бересту? Специально, чтобы мы нашли и прочитали?
— Изви-ините… — раздался слабый голос у меня за спиной. — Мо-ожно сказать?
Эти слова произнес мальчик, прислуживавший у стола — он собирал грязные чашки. Я пригляделся — мальчик был знакомый. Его звали Мяу. Тощий финский паренек, которого я встретил в самом начале Игры у разоренного Мокошьего чтища.
— Мяу… ты умеешь говорить по-славянски?
— Немного, — сказал Мяу, моргая бесцветными глазками.
— Говори, милое дитя, — любезно разрешил царь Леванид.
— Тыулла мякине пая. Кумвале каллая сторррпа. Паавалу куруя…
— Ясно, — перебил я. — Десятник Неро, пригласите со двора переводчика-мохлюта.
Привели всклокоченного мохлютского невольника, заросшего рыжевато-серой бородой по самые брови. В бороде мигали такие же голубоватые глазки, как у Мяу. С неприязнью поглядывая на юного соплеменника, толмач перевел:
— Мальчик хоча говорить. Мальчик служи стары хозяина, слышал беседа. Беседа два волхва. Один волхва зови Куруя. Друг волхва зови Плеска. Куруя говори: я хожу ломать божница. Плеска говори: зачем. Куруя говори: князя грека манить из деревня Санда прочь. Плеска говори: зачем. Куруя говори: грека из Санда уходи, Чурила в Санда заходи.
— Замечательно, — вздохнул я. — Раньше не мог сказать… Я и сам осознал недавно, что разорение святилища было задумано единственно для выманивания из Санды моего гарнизона.
— Плеска говори: ай хорошо, — продолжал меж тем переводчик. — Тогда Куруя говори Плеска: ты ходи Жиробря. Плеска говори: зачем. Куруя говори: войска встречай. Войска ворота отворяй. Так мальчик говори.
— Это бессмыслица, — вздохнул алыберский царь Леванид и скрестил на груди длинные коричневые руки в золоченых рукавах.
— А по-моему, все понятно: Куруяд послал Плескуна открыть ворота Жиробрега для чужого вторжения, — заметил Каширин. Отбросив ложку, поднялся от стола и отошел к угловой лавке, на которой лежал разобранный разрывчатый лук — склонился, разглядывая.
— Интересно, какая армия имеется в виду, — пробормотал он спустя некоторое время.
— Полагаю: не армия, а бандитское войско княжича Рогволода. — Я нахмурился. — Плескун хотел открыть ворота крепости разбойникам…
— Красивый агрегат, — хмыкнул Данила, осторожно касаясь златых рогов скрамасакса. — Наверное, трудоемкая конструкция?
— Рога красного золота, стянуты жилами сохатого слона, то бишь мамонта, — ответил я, припоминая былинные описания скрамасакса, — тетива в виде косицы из шелковых нитей семи цветов… короче говоря, композитный суперлук с накладными булатными полосами.
— Один скрамасакс стоит больше, чем отряд из сорока наемных самострелыциков, — вздохнул царь Леванид.
— Вот и я думаю… откуда у нищего княжича Рогволода такие бабки? — произнес Данила, глядя в окно. — Может быть… Плескун и дружинник-киллер все-таки работают на другого заказчика? Гораздо более обеспеченного?