Набирает полную грудь воздуха, до темных пятен перед глазами и звона в ушах, и кричит:

— Никооооль!!!

Ответом ему служит скрежет дверной ручки. Подоспели ребята, обслуживающие этот участок трассы. Дверца дергается сильнее, осыпается чудом удержавшееся при ударе стекло. И он выкрикивает в открывшийся проем, едва не теряя сознание от боли в груди:

— Ее!!! Доставайте ее! Срочно!

Ему кивают. Машина начинает качаться и вскоре опрокидывается обратно, на четыре колеса. Ник, как бесчувственная кукла, болтается в кресле, пристегнутая ремнями. Кайл снова отключается.

Вой сирены. Шум голосов. Но все перекрывает стрекот «вертушки». Кайл с трудом открывает глаза. Хорошо, хоть кровь больше не льется. Над ним — лицо Макса.

— Кайл! Очнулся, хорошо. Не волнуйся, все будет в порядке. Уже летим в больницу.

У него голова кружится. Или… это его везут куда-то.

— Где Николь?!

— Она там, — дергает головой Мак-Коски.

— Как… она? — липкий тошнотворный ужас никуда не делся, не отпускал его, и тут же вернулся, мешая говорить, парализуя сознание, и он может только смотреть на Макса полными страха глазами.

— Она жива, — поспешил успокоить его шеф.

Жива… жива… жива… Это билось в голове, заставляя ужас отступать и давая возможность дышать, думать. Но все-таки — этого было недостаточно.

— Она… сильно пострадала?

Макс на секунду отводит глаза. Потом отвечает:

— Я не знаю, Кайл.

— Макс!?

— Я действительно не знаю точно. Вот прилетим в больницу…

— Макс… — хрипит Кайл.

— Все будет хорошо… — успокаивающе бормочет Мак-Коски.

Кайл хочет возразить, но его уже грузят в вертолет, Макс куда-то исчезает. А он сам снова теряет сознание.

— Кайл, тебе надо лежать! У тебя ребро сломано.

— Ерунда.

— Не ерунда! Если ты хочешь через две недели выйти на трассу ралли Франции, ты должен соблюдать рекомендации врачей.

— К черту врачей! — он садится на кровати. — Я нормально себя чувствую.

— Тебе просто всадили убойную дозу обезболивающего!

— Тем лучше. Что с Ник, Макс?

— Она в реанимации.

У Кайла вырывается стон ужаса.

— Реанимация?! Что с ней?

— Сломана ключица. Многочисленные гематомы. Но внутренних кровотечений нет — анализы и УЗИ подтверждают…

Мак-Коски замолкает.

— Макс… — предупреждающе произносит Кайл, — главное говори!!!

Сэр Макс вздыхает.

— Она без сознания, Кайл. До сих пор. Уже почти шесть часов прошло, но она так и не пришла в себя…

Падрон обессилено падает обратно на подушки и, закрыв лицо руками, стонет в ладони.

— Кайл, послушай, — Макс присаживается рядом, — рано паниковать. Врачи говорят — такое бывает при сотрясении мозга даже средней степени. Особенно, если оно предварялось сильным стрессом или нервным переутомлением…

Кайл отнимает от лица руки.

— Стрессом? Переутомлением? О, да! — с его губ срывается горький нервный смешок. — Это все я ей обеспечивал… и не один месяц… и в полном объеме!

— Кайл! Ну, какого черта! Не вини себя! Ты не виноват.

— Да?! А кто виноват? Это не я ее третировал все эти месяцы? Или, может быть, не я сегодня был за рулем?! Не я разбил машину, из-за чего Ник теперь в реанимации?! Не я ошибся в этом чертовом повороте?!

— Кайл… ошибиться может каждый… У любого есть право на ошибку!

— Я! НЕ! ИМЕЛ! ПРАВА! ОШИБАТЬСЯ! — он орет так, что Мак-Коски вздрагивает. Впрочем, на Кайла это действует отрезвляюще.

Он снова садится на постели, вынуждая Макса подняться.

— Помоги мне.

— Куда ты собрался?

— Помоги мне, — упрямо повторяет Кайл, спуская ноги с кровати. — Помоги мне встать.

— Ты уверен, что можешь идти?

— Не смогу идти — поползу!

— И куда? — Макс придерживает за локоть вставшего Кайла.

— Я должен ее увидеть, — отвечает он. — И… можешь меня уже не держать. На ногах стою. Справлюсь. Пойдем.

— Куда?

— В реанимацию.

— Тебя не пустят, — делает последнюю попытку отговорить Кайла Макс.

— Пусть попробуют, — отвечает Падрон. Мак-Коски знает этот тон, спорить с Кайлом сейчас бесполезно.

А вот дежурящий в реанимации врач Кайла не знал и попытался его остановить.

— Туда нельзя!

— Мне нужно.

— Молодой человек, — доктор терпелив, но неумолим, — это вам не обычная палата, а реанимация! И сейчас уже поздний вечер. Вашей девушке нужен покой. Приходите завтра, там видно будет.