На глазах Ханагата Риэ, приехавшей учиться в Мадридский университет, убит ее преподаватель Хулиан Ибаррагирре, и девушку обвиняют в совершении этого преступления. Риэ начинает собственное расследование, в ходе которого она неожиданно встречается со своим старым знакомым, журналистом Рюмоном Дзиро, разыскивающим следы некоего Гильермо, японца, принимавшего участие в Испанской гражданской войне на стороне Франко в 1936 году. Эти поиски приоткрывают тайну похищенных русскими в годы войны золотых слитков. Но она становится известна и убийце Ибаррагирре…
На глазах Ханагата Риэ, приехавшей учиться в Мадридский университет, убит ее преподаватель Хулиан Ибаррагирре, и девушку обвиняют в совершении этого преступления. Риэ начинает собственное расследование, в ходе которого она неожиданно встречается со своим старым знакомым, журналистом Рюмоном Дзиро, разыскивающим следы некоего Гильермо, японца, принимавшего участие в Испанской гражданской войне на стороне Франко в 1936 году. Эти поиски приоткрывают тайну похищенных русскими в годы войны золотых слитков. Но она становится известна и убийце Ибаррагирре…
Го Осака
Косые тени далекой земли
СПИСОК ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ
Рюмон Дзиро – журналист отдела срочных новостей агентства Това Цусин.
Рюмон Сабуро – его отец.
Кадзуми – его мать.
Нисимура Ёскэ – его дедушка.
Нисимура Сидзуко – его бабушка.
Кайба Рэндзо – исполняющий директор и главный редактор агентства Това Цусин.
Араки Дзин – глава отдела срочных новостей агентства Това Цусин.
Кайба Кивако – председатель рекламной компании «Дзэндо», теща Рэндзо.
Хамано Нобуо – член совета директоров; глава международного отдела «Дзэндо».
Кабуки Тикако – свободная журналистка, прежде работала в международном отделе
«Дзэндо».
Куниэда Сэйитиро – в прошлом – дипломат.
Ханагата Риэ – доцент университета Мэйо, во время действия романа – вольнослушательница Мадридского университета.
Кадзама Симпэй – гитарист фламенко, постоянно проживающий в Мадриде.
Спитаку Харуки – глава представительства фирмы «Дзэндо» в Мадриде.
Хулиан Ибаррагирре – преподаватель Мадридского университета.
Клементе – майор службы безопасности, глава Специального антитеррористического отдела расследований.
Барбонтин – его подчиненный.
Маталон – убийца.
Мигель Понсе – журналист.
Хоакин Эредиа – цыган, певец фламенко.
Михаил Жаботин – помощник секретаря советского посольства.
Хасинто Бенавидес – администратор, ответственный за Пилетскую пещеру в Ронде, в прошлом – полковой товарищ Гильермо.
Пакито – его помощник.
Гильермо – японский доброволец, сражавшийся в Испании во время гражданской войны.
Рикардо – также.
Мария – также.
Кирико – друг Марии и Рикардо времен войны.
Орлов – офицер из штаба НКВД.
Болонский – его подчиненный.
Дональд Грин – лондонский букинист.
Леонора – его мать.
Пролог
Ханагата Риэ одним глотком допила оставшееся шерри.
– Ну, мне пора.
Услышав это, Хулиан Ибаррагирре нахмурил густые брови, на лице его отразилось недовольство.
– Как, уже? Я думал, мы только начали.
Ибаррагирре преподавал баскскую литературу в Мадридском университете, где училась Риэ.
– Не знаю, как в Испании, а в Японии в такое время принято спать.
– В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Останься еще хоть на часок.
Риэ и Ибаррагирре сидели в кабачке «Эль Бандито», на углу площади Майор. Этот мадридский квартал пользовался особой популярностью благодаря питейным заведениям, в которых до поздней ночи веселились горожане и туристы. Вот и здесь, несмотря на поздний час, посетителей было так много, что пристроиться к барной стойке можно было только боком.
Однако Риэ прекрасно понимала, что Ибаррагирре придвигается к ней все ближе не только из-за тесноты. Глаза его блестели, как у ребенка, глядящего на новую игрушку, что далеко превосходило обычный интерес университетского преподавателя к своей студентке.
– И вообще, мне завтра рано вставать… так что всего хорошего.
– Ох, слушай, ты и в прошлый раз тоже под разными предлогами…
Ибаррагирре вдруг замолчал.
Он смотрел поверх плеча Риэ в сторону выхода. В глазах мелькнуло настороженное выражение.
За те несколько раз, что Риэ встречалась с ним, ей уже случалось замечать, что Ибаррагирре то и дело беспокойно оглядывается. Быть может, именно потому совместные походы перекусить или выпить стали ее тяготить. Какова бы ни была причина такого поведения Ибаррагирре, Риэ не любила таких суетливых мужчин.
– Спасибо, я хорошо провела время. Габон,[Спокойной ночи – примечание автора] – попрощалась она по-баскски и, обойдя стойку, направилась к выходу.
Похоже, кто-то только что вышел прямо перед Риэ – деревянная дверь еще не до конца закрылась и за ней мелькнули развевающиеся полы черного плаща.