Когда Карл IX узнал, что раны Колиньи не опасны, он воскликнул:

– Вы мне принесли радостные новости! Надеюсь, что адмирал скоро поправится и сможет впредь преданно мне служить.

Однако Париж бурлил, позакрывались лавки. В мелких буржуа взыграла кровь, дворяне-протестанты сбегались к гостинице Понтье и говорили только об одном – об отмщении.

– Что они хотят этим сказать? – удивился король. – Мне передавали, что народ бунтует и вооружается?

– Нет, – поспешно вмешалась в разговор Екатерина, – но, если вы помните, вы отдавали приказ по городу, чтобы с самого утра, во избежание возможных беспорядков, каждый горожанин находился в своем квартале.

– Верно… Однако я запретил людям вооружаться. В любом случае я хочу, чтобы охраняли дом адмирала.

После разговора Карл, как обычно, отправился к своей любовнице, очаровательной Марии Туше.

Для Екатерины ситуация складывалась не лучшим образом. Необходимо было убедить короля в том, что единственно возможный выход – расправа с гугенотами. Она направила к Карлу Гонди, которому тот полностью доверял.

Гонди обрисовал перед королем ужасающую картину. Гугеноты вот-вот перейдут к атаке. Речь идет о жизни королевской семьи и самом существовании государства!

Екатерина присоединилась к Гонди и подтвердила его слова:

Король был потрясен, и королева-мать закончила свою речь:

– От этой страшной опасности, которая нависла над вами и над всем вашим государством, от предстоящих бедствий и разрухи, от гибели тысяч человек вас может избавить один-единственный удар шпаги, нанесенный сегодня вечером…

Екатерина достигла своей цели. Когда она спросила Карла, испытывает ли он страх, король, уверовавший уже в безнадежность своего положения, вскочил, затопал ногами и в гневе закричал:

– Необходимо убить их всех, чтобы завтра не осталось ни одного из них, который мог бы упрекнуть меня за смерть остальных!

Машина была запущена в действие.

Король вызвал к себе старшину Шорона и в присутствии королевы и будущего Генриха III предупредил его, что «приверженцы новой религии готовят заговор, цель которого – выступление против Его величества короля и его государства, нарушение мирной жизни города Парижа». Следовательно, необходимо принять меры:

– Соберите ключи от городских ворот, проследите, чтобы все они были тщательно закрыты. Все лодки и суда перегоните к правому берегу реки и свяжите их между собой. Вы должны призвать к оружию всех католиков, способных держать в руках оружие, и расставить их на перекрестках города в ожидании моих приказов.

Тотчас поползли из города слухи. Эмиссары герцога де Гиза срочно поскакали в Париж, служащие городского отеля выполняли их указания. В городе формировались вооруженные отряды, перегораживали Сену. Гиз собрал у себя самых преданных капитанов. При свете факелов во дворе Лувра выстроились королевские войска.

Перед домом на улице Бетизи, в котором жил адмирал, вышагивал герцог де Гиз. Он ждал. Его люди только что захватили отель. Убийцы ворвались в комнату Колиньи.

– Что, мошенник, ты и есть адмирал? – спросил один из них.

– Юноша, ты мог бы отнестись с большим уважением к моей старости и моим ранам, и тем не менее твоя грубость уже не сократит мне жизнь…

С улицы донесся нетерпеливый возглас герцога:

– Ну что, закончили?

– Да, монсеньор.

– Хорошо, пусть его сбросят через окно: герцог Ангулемский не поверит, пока не увидит его у своих ног.

Сброшенное из окна крупное тело, одетое в домашний халат, с глухим стуком шлепнулось на мостовую. Герцог наклонился, достал платок, стер с лица кровь и улыбнулся.

– Это действительно адмирал Колиньи! – заметил Генрих де Гиз и пренебрежительно оттолкнул труп ногой.

С началом избиения город охватило безумие. Это было кошмарное зрелище: почти звериные вопли загнанных людей, заканчивающиеся кровавыми всхлипываниями, выстрелы мушкетов, грубый хохот и возбужденные крики убийц, сбрасывающих из окон домов трупы. Трупы, погрузив в тележки, подвозили к Сене и сбрасывали в воду. У холма Шайо, на повороте реки, скопилось одиннадцать сотен трупов; пришлось обратиться к помощи могильщиков, зарывших тела на соседнем острове. Через много лет этот остров соединят с берегом и на нем будет возведена Эйфелева башня. При рытье котлована под фундамент башни будет обнаружено множество костей: останков жертв Варфоломеевской ночи, гостей кровавой свадьбы королевы Марго и короля Генриха.

На протяжении всего царствования Генриху IV приходилось бороться против многочисленных заговоров: то его пытались свергнуть и возвести на престол одного из незаконнорожденных сыновей, то сдать неприятелю Марсель или Нарбонн. За всеми этими заговорами стояли Испания и орден иезуитов.

Еще 27 декабря 1595 г. король принимал приближенных, поздравлявших его с победой над Католической лигой. Неожиданно к нему подбежал юноша и попытался ударить кинжалом в грудь. Генрих в этот момент наклонился, чтобы поднять с колен одного из придворных. Это спасло жизнь королю – удар пришелся в рот, и у Генриха оказался вышибленным зуб. Покушавшийся Жан Шатель действовал при подстрекательстве иезуитов – св. отцов Гиньяра и Гере. Первый из них был отправлен на виселицу, а иезуиты в том же году были изгнаны из Франции. Но ненадолго. В 1603 г. Генрих IV разрешил им вернуться и даже демонстративно взял себе иезуитского духовника.