Он встал, вышел на кухню. Бледный свет луны лился в окно. На печке, поверх которой валялись ватники и одеяла, дрых пузом кверху Мишка. Левая рука и нога свесились, толстяк храпел, приоткрыв рот. Все ему нипочем, счастливый человек, Стас бы тоже хотел уметь так легко, без напряга относиться к жизни…

А снаружи стояла тишина, какой в городе не бывает никогда. Мертвая тишина, гробовая.

Он потянул носом воздух — чуть сладковато пахнет сигаретами… Ну да, ясно, кто это.

Из-под двери комнаты, которую занял Артур, пробивался свет. Поскрипывая растрескавшимися, окривевшими от сырости и времени досками пола, Стас подошел и тихо постучал.

— Заходи, — сразу донеслось изнутри.

Это комната выглядела аккуратней других, даже занавесочки висели на окнах. Кровать застелена чистым одеялом, по стенам — полки с потрепанными книгами, оставшимися от прежних хозяев дома. На столе стоял включенный ноут, от которого один провод шел к трещине в стене, а второй, потоньше, к дыре в потолке.

В кресле, закинув ноги на угол стола, сидел Артур: в одной руке — длинная сигарилла, в другой подвешенная за нитку треугольная проволочная рамка. Она медленно проворачивалась.

— Садись, — сказал Артур, даже не бросив взгляд на Стаса, будто и так знал кто это. — Там стул, или вон лавку можешь придвинуть. Ты уверен, что в Зоне за вами не следили? Ксения вроде бы ничего такого не заметила, но…

Стас огляделся, взял низкую лавку с прямой спинкой, застеленную ковриком, поставил у стола. Сел и сказал:

— По-моему, за нами никто не шел.

— Закуривай, — предложил Артур. — В кувшине вино, стакан возьми с полки. Вино из яблок, местный дед делает.

Вина не хотелось, а вот закурить вдруг потянуло, хотя Стас и не помнил даже, когда делал это в последний раз. Взял сигариллу из пачки, прикурил. Впервые за двое суток он мог позволить себе расслабиться, впервые за ним никто не гнался. Хотя в безопасности Стас себя не чувствовал, но тревога и напряжение исчезли.

Он медленно затянулся, выпустил дым ноздрями. Артур, не отрываясь, следил за вращающейся рамкой.

— Был такой немецкий ученый, Густав фон Поль, — негромко заговорил он. — Открыл занимательный факт: больные раком, за которыми Густав наблюдал, спали в местах, где вот такие биолокационные рамки резко отклонялись либо равномерно вращались против часовой стрелки, закручивая нить в одну сторону. Рак, по мнению Густава, зачастую является следствием длительного обитания в патогенной зоне.

— То есть здесь — патогенная зона? — Стас выпустил в потолок струю дыма.

— Аномальная, — уточнил Артур. — Я предпочитаю это слово. Не очень сильная, куда ей до той, возле озера, но все же… А ты ничего не чувствуешь?

Стас покачал головой.

— Вроде все как обычно. То есть место странное, конечно, но это потому, что ведь Зона отчуждения же… Так что, мы теперь раком заболеем?

Артур улыбнулся краешком губ.

— Такие места на всех воздействуют по-разному. Могут и благотворно, а могут негативно. Либо приводят к церебральным изменениям, из-за которых появляется то, что в КАСе называли «даром». Ну, как у нас. Я выбрал этот район не столько потому, что в Зоне можно спрятаться, сколько из-за аномальности. А узнал про него еще в КАСе… Да, не удивляйся, благодаря санитару у меня иногда был доступ в Сеть, вот я и начал расследование: что же с нами произошло. Так вот — нас, уже состоявшихся аномалов, такие зоны могут подпитывать энергией, усиливая способности. Поэтому я и решил остановиться здесь.

— А дар способен вызвать землетрясения? — спросил Стас.

Не меняя позы, Артур глянул на него.

— Ты о чем, Маг?

Стас рассказал про провалы и синие молнии. И не успел еще закончить, как вдруг, словно прохладным ветерком в теплой комнате, на него пахнуло эмоциями…

Удивление, недоверие.

Видно было, что Артур по-настоящему заинтересовался — он даже ноги со стола снял и выпрямился в кресле.

— Я решил, что это дар Янки, то есть Тьмы, — неуверенно заключил Стас.

Артур поднял сигариллу, наблюдая за тонкой струйкой дыма, и покачал головой:

— Дар Тьмы? Нет, не может быть. Я знаю, у нее другой, я ощутил его еще в Комитете. Она… Нет, подожди немного, сейчас не скажу, мне надо разобраться во всем.

Стас подался вперед:

— В чем ее дар? Яна боится его, хотя не говорит. Боится, что стала чудовищем. Я хочу знать!

Артур мягко ответил:

— Извини, Маг, завтра все узнаете, и ты, и она. Лучше о тебе поговорим — ты интуит, да? В этом твой дар: ощущать эмоции, а еще — намерения и желания. Я правильно сформулировал? Мысли читать напрямую ты не можешь?

Стас молча сбил пепел.

— А мое намерение предвидеть способен? — спросил Артур.

— Ты хочешь мне все рассказать. Все, что знаешь, и прямо сейчас.

Артур снова улыбнулся. Рамка перестала крутиться — нитка, на которой она висела, свернулась тугим жгутиком, и та незримая сила, что закручивала проволочный треугольник, больше не могла преодолеть ее сопротивления.

Положив рамку, Артур заговорил опять:

— Все это, все, что с нами происходит, лишь незначительная часть чего-то большего. Лоскут, понимаешь? Не самый значительный элемент действий и борьбы теневых сил.