3) Говоря сие, я совсем не желаю, чтоб вы приступали к Тайнам просто, как ни пришлось. Ибо написано: да искушает же человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет. Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня (1 Кор. 11:28,29). Нет, — не этого я хочу; да не будет! Но чтобы мы, горя желанием приобщиться, сколько можно, очищали себя, и таким образом сподоблялись дара сего. Ибо предлежащий хлеб есть причастие жизни, как говорит Господь: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небеси: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки. И хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира (Ин. 6:51); и опять: ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем (Ин. 6:56). Видишь дар неизреченный и безмерный? Не только умер за нас Господь, но и в пищу нам Себя предложил. Что паче сего может изъявить державную любовь Его к нам? И что спасительнее сего для души нашей? — Если теперь обычной пищи никто не лишает себя каждодневно и, не вкусив ее, тяготится тем крайне; то с чем сообразно, — когда предлагается всем не обычный хлеб, но хлеб жизни, и не обыкновенная чаша, но чаша бессмертия, безразлично относиться к тому, вкусил ли кто их, не почитая сего дела необходимым? О какого неразумия и бессмыслия служит сие свидетельством! Если это и бывало доселе, после сего, прошу, укрепимся не допускать сего более, зная силу сего дара Божия, но всегда, сколько сил есть, очищая себя, будем приступать и причащаться святых и освящающих Таин. — И это, как думаю, и как воистину есть, сильно будет помогать нам в хранении себя чистыми, побуждаясь к тому приготовлением к причащению и чаянием его. При равнодушии же к причащению страстям более предоставляется свободы и простора уловить нас. — Будет это для нас и всегдашним напутствием к жизни вечной, которую да сподобимся получить все, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа.

Слово 310

1) Вперед — вперед — по пути добродетели.

2) Как? Каждый день проводя в делании должного: чему и программа примерная представляется.

3) Побуждения: красота и сладость добродетели, и пагубность греха.

4) От чего успеха не бывает? От неискренности желания.

1) Добродетель есть дело приснодвижное, никогда не останавливающееся в своем поступании в предняя, но всегда причастников своих влекущее к совершеннейшему. Показывая сие, Апостол говорит: не зане уже достигох, или уже совершихся: гоню же еще и постигну, о немже и постижен бых от Христа Иисуса; — и далее: задняя забывая, в предняя же простираяся, к намеренному теку, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе (Фил. 3:12–14). Так что никакой остановки в доброделании не должно быть: ибо остановка здесь есть начало уклонения на зло. Не будем же и мы стоять на пути добродетели, но всегда будем благодвижны и, как всегда новые, восходить от силы в силу, дондеже достигнем вси в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4:13).

2) Будет же сие как? Если каждый день будем проводить в ревностном делании должного. Положим для примера так: восстав от сна, поспешим на молитву; оттуда пришедши, возьмемся усердно за дело, — воспевая и поя в сердцах наших Господеви, и вместе работая руками. Прошел день? С благодарением и сокрушением отойдем ко сну; да таким преемством дел исполнится и в нас сказанное святым Давидом: день дни отрыгаешь глагол, и нощь нощи возвещает разум (Пс. 18:3). Да не пройдут у нас ни день в равнодушии к делам и в пленениях мысленных и сердечных, — ни ночь в поблажках покою плоти и в срамностях, — не говорю — делом: да не будет! — но ниже мысленно: так как слово истины требует, чтоб у нас не тело только было чисто, но и душа.

3) Если желаем что вожделеть, то что вожделеннее добродетели, коей вкушение сладостно и ненасытимо? Если любим услаждаться красотою, то что достолюбезнее Господа, Коего красотою красуется все? Злые же похотения, делая душу неистовою, снедают ее жесточае всякого зверя: так что от них не удовольствие, а жизнь мучительная. Плоть и кровь, говорит Апостол, царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует (1 Кор. 15:50). И скажи мне, кого пленив грех не посрамил, не уничижил и смерти не предал? И кого объяв, добродетель не возвысила и не явила дивным в мире? Возьми из многих двоих, — Амнона и Иосифа. Того не довел ли блуд до смертного посрамления, а этого сохранение целомудрия пред Египтянкою не сделало ли царем? — Так добродетель достолюбезна, так вожделенна, так спасительна! А грех мерзок, отвратителен и пагубен! И однако ж мы люди великим заблуждением заблуждаемся, вместо жизни избирая смерть, вместо света приемля тьму, и вместо нетления возлюбляя тление. Что может быть более сего достойно сожаления.

4) От чего же желая быть любителями добра, не можем мы быть таковыми? — От того, что желаем сего не истинным желанием, а притворным: так как будучи самовластны, мы всячески чего желаем, то и избираем; след. если б истинно желали добра, добро бы и избирали. — То правда, что нехорошая от юности жизнь наделяет нас страстными навыками не отторжимыми; но что говорит Апостол? — Человеческо глаголю, за немощь плоти вашея, якоже представисте уды ваша рабы нечистоте и беззаконию в беззаконие: тако ныне представите уды ваша рабы правде во святыню (Рим. 6:19). Т. е. в противовес склонности к греху мы должны показать рвение к добродетели. Пребудем же еще и еще толкая, и всеконечно отверзет нам дверь всеблагий Бог, творя в нас благоугодное пред Ним, и подая нам жизнь вечную.

Слово 311

1) Скончался некто с похвалами: дается урок подражать ему.

2) Внушается памятованием о последних возгревать ревность, как делали все святые.

3) Ублажается поступающий так, и прилагается: будем и мы таковы.

1) Теперь мы совершенно удостоверились, что брат наш Феосост скончался; и надобно о нем немногое нечто сказать, потому что он был муж из благоискусных, которого похвала у многих, и монахов и мирян, который и сам слушался, и себя заставлял слушать, и искусившись тем, что пострадал, мог, говоря апостольски, и искушаемым помощи. Чрез это стяжав себе многих чад по Богу добрых, подвергся потом за истину скорбям и теснотам, гонениям и искушениям, немалым и нелегким, в коих скончавшись, отошел ко Господу. — Но для чего я все сие говорю? — Для того, чтоб на сем брате нашем мы узрели и свое будущее, т. е. что если хорошо и преподобно поживем, то подобно ему похвалены будем по смерти другими, предлежа возбудителями доброй ревности для последующих; если же не хорошо будем жить, то не только не будем похвалены, но еще праведно подвергнемся муке нескончаемой: о чем страшно подумать, а не только говорить.

2) Ты же мне вот на что посмотри, — как мы один за другим переходим отсюда, и куда отходим, и что за жизнь устрояется для нас здесь на немногие дни, — чтоб пожить лишь сколько потребно для испытания и пробы добродетели, и потом перейти туда, где пребудем навсегда. Обдумывать сие есть дело благоразумных; и кто обдумывает, тот страшится и трепещет всегда, каждодневно умирая произволением, каждодневно ожидая разрешения от тела своего, и тем возбуждая в себе рвение на предлежащие дела, по вверенному ему послушанию, и труды к трудам прилагая непрестанно. Ибо откуда паче естественные подвиги святых? Откуда послушливость их до самой смерти? — Откуда непобедимое терпение мучеников, при сечении членов, при излиянии крови? — Не отсюда ли, — не от помышления ли о скоротечности жизни и внезапной смерти, — о предстании пред страшное судилище и о нескончаемости вечных мук? — Отсюда у них все; отсюда претерпение жесточайших страданий как бы в чужом теле.

3) И блаженна душа, помышляющая о сем день и ночь, проводящая временную жизнь, как странница, пришельствующая здесь и чающая блаженной оной и нескончаемой жизни, о коей говорит Апостол: чаяние твари откровения сынов Божиих чает. Суете до тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании, яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих (Рим. 8:19–21). Видишь, что обещается? Что все претворится в нетление и тварь из рабства преложится в свободу? — Каков убо будет день оный, о коем говорит святый Давид: лучше день един во дворех Твоих паче тысящ (Пс. 83:11); и св. Петр апостол: день един… яко тысяча лет (2 Петр. 3:8).