Поэтому, если со всей истиной доказано, что с отвержением иконы Христовой отвергается Сам Христос, то очевидно, что с осуждением поклонения ей осуждается поклонение Самому Христу. Поэтому во вселенной со времени апостольской проповеди, как свидетельствуют и зрение, видя исторические факты, и слух, слыша повествования, и в Божественных храмах, и на Священных сосудах всегда была и почиталась святая икона Христа, Богородицы, Ангелов, — ибо и они, по повелению Божьему, изображаются в телесном виде, хотя и бестелесны, — и живших в разные времена святых.

Отпав недавно от четырех патриархов, наша Церковь напрасно поступала беззаконно. Но теперь время благоприятное, христолюбивейший владыка, теперь — день спасения (2 Кор.6:2), время примириться нам со Христом при посредстве и по благоволению твоей мирной державы, соединиться с верховной из Церквей Божиих — Римской, а через нее — с прочими тремя патриархами, чтобы единодушно, одними устами прославлять Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа, с Сыном и Святым Духом, величая и ваше благочестивейшее и превожделенное царствование.

Ты, любезнейший, некогда приветствовал нас устами стерегущего нас, от ярости которого да избавимся мы оба! Он дышит чрезвычайным гневом и угрозами против благочестивых, связывая, заключая под стражу, терзая, опустошая церкви Божьи со всяким богохульством и наглостью, так что я не знаю, делал ли это кто–нибудь еще из известных нечестивцев.

Я же хвалю твое любомудрие, и весьма справедливо, ибо любомудрия были исполнены высказанные тобой перед императором слова, о которых ты знаешь, так же, как и прочие речи и усилия твои ради восстановления нашей падшей Церкви.

Поистине мудрому и отличающемуся благочестием мужу свойственно поступать так и для собственной пользы, и для пользы всего Тела Христова, которое растерзал великий дракон, отступник, коварный змей, предтеча антихриста, нечистый и богохульный язык, превозносящийся выше всего, называемого Богом или святыней Божьей (2 Фес.2:4). Ассирийский ум, варварское отродие, рука, подобная Рапсаковой, проклятое Богом сердце, всецелый служитель сатаны, и не знаю, какое употребить позорное выражение, достойное этой заразы, потому что многие названия приличны такому злодею [ [202] ].

Впрочем, оставим речь об этом до другого времени. А теперь, возлюбленный, скажи мне: отчего по прошествии зимы не наступает совершенная весна, а только — как бы освежение и некоторое проявление благорастворения воздуха? Огонь погас, отчего же еще остается дым?

Встань опять, вожделенный мой, потрудись еще, член Христов. Не видите ли, как пал сжигаемый огнем нечестивец, проклинаемый и говорящими, и слушающими? «Если его погибель не вразумит нас, — говорит Златоуст, — то кто после сжалится над нами?» Неужели мы не восстанем? Неужели не поймем, что, если бы не был отвергаем Христос через унижение святой иконы Его, то унижавший ее не погиб бы таким образом? Услышьте это, все народы, внемлите, все живущие по Вселенной, что сталось с греками (Пс.48:2).

Прежде антихриста явился антихрист, отнят у нас знак царства Христова. Ибо, если мы не видим того, что составляет изображение Его телесного вида, во главе образа Креста, но одно отвергается, а другое принимается, то разделился Христос, или лучше сказать — презрен Царь, умертвивший диавола, а копье, которым Он убил врага, эта держава Его, украсило диадему, поправшую поразившего, как врага, наравне с пораженным.

Слушайте, небеса, и внимай, земля (Ис.1:2). Что за безумие объяло народ Божий? Слушайте, восток и запад, как ослепла Византия, как оглохла, не слыша вашего обличительного голоса, не видя доказательств вашего свидетельства, но слушаясь противников Христовых, Ианния и Иамврия (см. 2 Тим.3:8), пагубную двоицу, которую, как я наверняка знаю, скоро поразит Троица, так что с двумя нечестивцами, уже погибшими, погибнет и эта двоица, четвероглавая колесница диавола.

Итак, вперед, вперед, брат, еще выступай на подвиги. Говори благое досточтимому слуху благочестивого Императора нашего. Да подражает он приснопамятному Иосии, да будет он новым Давидом, или Саулом, или Аммоном, истребляя дела злейшего Льва, и таким образом умилостивляя Бога, и венцом мирного правления делая державу своего царства непобедимой!

Я знаю, господин, как следует уважать достоинства, особенно твое превосходство. Но доступность и простота твоей души дала нам смелость и прежде когда–то писать тебе, и теперь делать то же по требованию времени и в связи с тем, что мы, грешные, ради Господа выпущены из заключения под стражу — по смерти гонителя, весть о которой огласила слух всех людей, не только потому, что он умер, но и потому, что умер таким образом. Это предисловие письма.

Прежде же, чем приступить к изложению предложенного мной предмета, скажу следующее: не без слез и скорби перенес я весть о смерти доброй и приснопамятной супруги твоей, думая о том, какой удар получила почтенная твоя душа от этой разлуки. Ибо она была поистине одной из похвальных жен, как говорят посторонние. И я, смиренный, немного испытал это, а еще более — блаженный отец мой, впрочем, и сам ты, господин мой, все хорошо знаешь. Да будет память ее с праведными! Ибо я полагаю, что при прочих добродетелях она была и право–мыслящей.