Я не думаю, любезнейший, чтобы указанное тобою лицо, говорило и делало так. Ибо как может иерарх пресмыкаться по земле? Как может подвизавшийся в исповедании действовать наравне с неревнующими и непосвященными? Ты говоришь, будто он утверждает, что сидеть в епископском доме, хозяин которого предан нечестию, не возбраняется и принимать угощение от собравшихся лжеепископов нисколько не противно правилам благочестия. Разве это не противоречит истине? Святой Давид поет: елей же грешника да не помажет головы моей (Пс.140:5). И святой Афанасий повелевает нам не иметь никакого общения ни с еретиками, ни даже с теми, которые общаются с нечестивыми.

Разве не общение — сидеть в таком месте и от таких принимать угощение? Даже, если бы кто не сидел там, но только получал оттуда пищу, то и само подаяние, и принятие ее было бы общением. Ибо апостол говорит: вы знаете, филиппийцы, что когда я вышел из Македонии, ни одна Церковь не оказала мне общения подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз, и два присылали мне на нужду (Флп.4:15–16). Если же помощь, оказанную один и два раза, свет мира назвал общением, то кто из благоразумных не станет избегать постоянного принятия от еретиков, как противного свету?

Впрочем, твоей святости нужно кротко и смиренно напоминать отцу, и, если он послушает, то мы приобрели отца, если же нет, то будем беречь самих себя. Что касается крещения детей такими людьми, я написал целое письмо к тому, кто спрашивал об этом предмете. Такое же письмо послал я и твоему почтенству, считая излишним дважды пустословить об одном и том же. Так думаю я, смиренный, и вижу, что и святые так думали. Впрочем, каждый пусть считает так, как ему кажется.

Принимающий хлеб, может быть, скажет, что он принимает его от обратившегося в Православие и исполнившего епитимью, но это не так. Пока уклонившийся в ересь удерживает епископство, хотя и не священнодействует, он не должен участвовать во святыне. Истинное покаяние требует оставить епископство и удалиться, как и поступили некоторые, от них безвредно принимать что–нибудь, с ними позволено и вкушать пищу.

Ничего другого добавить не могу, кроме просьбы к тебе — молиться о моем смирении, чтобы мне не только право говорить, но и право поступать в действительности.

Так как твоя преданная заповедям рука присылала нам в дар то одно, то другое, то пусть примет она и от нас, уничиженных. Наши дары — это молитвы, благодарения и, если нужно добавить еще что–нибудь, увещания. Какие же?

Чтобы вы боялись Бога, держались правой веры, удерживались от плотских похотей, блуда, прелюбодеяния, нечистоты, всякой другой неумеренности, а, напротив, старались творить дела Божественные, миловать бедных, щадить рабов, подавать руку помощи ближнему, смиренномудрствовать, сокрушаться и не рассеиваться чувствами, от которых происходит греховная смерть, быть умеренным и, не упиваться вином, от которого бывает распутство, по словам апостола (Еф.5:18), не предаваться сребролюбию, в котором корень всех зол (1 Тим.6:10), постоянно молиться, заниматься чтением, псалмопением, помышлением о смерти, от которого бывает сокрушение души и слезы. Истинно, христиане, настоящая жизнь — это время слез, а не смеха.

Никогда не божитесь и в клятвах не произносите устами преславное имя Божие, ибо кленущемуся невозможно спастись. Будьте чистыми от Каиновой зависти, пагубной клеветы, богопротивной ненависти, злословия, лишающего царства небесного. Почитайте царя и родителей, любите жену, как самого себя, и не знайте ложа блудницы, за это постигает гнев Божий, ибо блудников и прелюбодеев судит Бог (Евр.13:4). Воспитывайте детей свято и являйте им собой пример благоразумия, исполняйте все прочее, чего требуют заповеди для спасения души.

Это, господин, воздаяние за добрые дары твои, которого не презри, хотя оно и произнесено презренными устами. Ибо заповеди Божии ценнее всякого золота и драгоценных камней.

Ваше верховное блаженство может представить, как мы, смиренные, обрадовались, удостоившись письменно получить Ваше премудрое приветствие. Восседая на апостольской высоте и представляя лицо брата Господнего по законному преемству, Вы по справедливости могли бы оказать честь маловажным, подобным нам, людям и простым приветствием, а не такими высокими похвалами. Мы так далеки от них и едва осмеливаемся думать, что эти похвалы относятся к нам, а не к кому–либо из доблестных мужей, например, к священнейшему архипастырю нашему, которому, по справедливости, подобает всякое слово похвалы.

Впрочем, как иначе открылась бы ваша богоподобная благосклонность, если не через эти похвалы, выразившие отеческое снисхождение, подобно свету солнца, разливаемому лучами? Как иначе обнаружилось бы ваше единодушие и единомыслие с нами, если не через отмежевание от тех, кто перешел на сторону противников, кем бы они ни были.

И хотя дерзновенно, однако справедливо мы можем сказать таким, что во время воздвигнутых еретиками гонений предстоятелям высоких престолов, как сподвижникам Духа и имеющих полные апостольские предания, следовало бы по–братски восстать, сострадательно подать руку помощи страждущим за истину. Ибо, страдает ли один член, — говорится в Писании, — страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор.12:26), разумеется, члены Того, Кто есть Глава всего церковного Тела, Христа, Истинного Господа и Бога нашего.

Нужно ли говорить, сколько пользы принес, поступив так, апостольский престол Запада? Он значительно укрепил дух ратоборствующих — ибо и малое ободрение обычно придает силу страждущему, — и обуздал вдохновенным обличением высокомерие нечестивых, а что может быть спасительнее этого? Какого осуждения достойны те, кто мог бы сделать это, но, напротив, не сделал, я, несчастный, не стану говорить, из уважения к Ангелу вашего блаженства.

Впрочем, это уже кончилось, как всем известно, когда Благой Бог истребил пагубного дракона смертью чрезвычайной и соответствующей отступничеству. Однако и настоящие обстоятельства не таковы, как можно было предполагать. Зима прошла, но вожделенной весны нет, а только воссиял некоторый просвет, но и тот из утреннего облака.